Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

– Фасте вывел меня из себя. Я поступил непрофессионально, – сказал Бублански.

– Понимаю, что ты чувствовал! – улыбнулась она. – Работать с компьютером Свенссона я начала еще в понедельник.

– Я знаю. И что же ты успела сделать?

– У него был десяток вариантов рукописи, колоссальное количество материалов, и мне пока трудно понять, что там существенно, а что нет. Для того чтобы просто открыть и просмотреть каждый документ, потребуется несколько дней.

– А Никлас Эрикссон?

Соня Мудиг поколебалась, затем повернулась и закрыла дверь кабинета.

– Если честно сказать... Я не хочу говорить о нем плохо, но помощи от него не много.

Бублански нахмурился.

– Рассказывай все начистоту!

– Не знаю... Но он не настоящий полицейский, каким был, например, Боман. Он говорит массу гадостей, относится к Мириам Ву приблизительно так же, как Ханс Фасте, и не проявляет никакого интереса к заданию. Я не могу точно определить, в чем дело, но у него какие-то проблемы в отношении Лисбет Саландер.

– Почему?

– У меня такое чувство, что там зарыта какая-то собака.

Бублански медленно кивнул.

– Жаль, конечно! Боман молодец, но вообще-то я не люблю, когда в следствии участвуют посторонние.

Соня Мудиг согласно кивнула в ответ.

– Что будем делать?

– Придется тебе недельку его потерпеть. Арманский сказал, что они прекратят участвовать, если за неделю не появится никакого результата. Принимайся за дело, раскапывай что можешь и считай, что тебе придется обходиться своими силами.

***

Раскопкам Сони Мудиг пришел конец через сорок пять минут по причине ее отстранения от следствия. Ее неожиданно вызвали в кабинет прокурора Экстрёма, где уже находился Бублански. Оба мужчины сидели красные. Независимый журналист Тони Скала только что опубликовал сенсационную новость, что Паоло Роберто спас от похитителя лесбиянку со склонностью к БДСМ Мириам Ву. В тексте имелось несколько деталей, которые могли быть известны только лицам, причастным к следствию, и содержался намек, будто полиция, возможно, выдвинет против Паоло Роберто обвинение в нанесении тяжких телесных повреждений.

Экстрёму уже успели позвонить несколько журналистов, спрашивавших о том, какова была роль известного боксера. Он находился в состоянии, близком к аффекту, и обвинил Соню Мудиг в том, что она допустила утечку информации. Мудиг тотчас же отвергла это обвинение, но все было тщетно. Экстрём потребовал, чтобы ее отстранили от следствия. Бублански пришел в ярость и без колебаний встал на сторону Мудиг.

– Соня сказала, что не допускала никаких утечек. Мне достаточно ее слова. Это же безумие – отстранять опытного следователя, работающего над расследованием с самого начала!

Экстрём в ответ высказал открытое недоверие Соне Мудиг. Словно забаррикадировавшись за письменным столом, он засел за ним, продолжая злиться. Его решение было непоколебимо.

– Мудиг! Я не могу доказать, что ты допускаешь утечки информации, но я не доверяю тебе в этом расследовании. Ты отстраняешься с настоящего момента. До конца недели можешь взять выходные. В понедельник получишь другое поручение.

У Мудиг не оставалось выбора. Она кивнула и направилась к двери. Бублански остановил ее.

– Соня! For the record:[145] я не верю ни на грош в это обвинение, и я полностью тебе доверяю. Но решаю не я. Загляни ко мне в кабинет, перед тем как пойдешь домой.

Она кивнула. Экстрём пылал яростью. Лицо инспектора Бублански налилось болезненной краснотой.

***

Соня Мудиг вернулась в кабинет, где они с Никласом Эрикссоном работали с компьютером Дага Свенссона. Ей было обидно и хотелось плакать. Эрикссон исподтишка покосился на нее и увидел, что с ней что-то не так, но ничего не сказал, она тоже делала вид, что не замечает его. Она села за свой письменный стол и устремила взгляд в пустоту. В комнате повисла тяжелая тишина.