Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Ее не оказалось дома. Он достал фонарик, вырвал страничку из блокнота и написал несколько слов:

Прости меня. Я желаю тебе всего хорошего.

Записку он вместе со своей визитной карточкой опустил в почтовый ящик.

Дом Мартина Вангера стоял пустым, только в окне кухни горела лампочка в виде свечи.

Вечерним поездом Микаэль уехал обратно в Стокгольм.

В дни между Рождеством и Новым годом Лисбет Саландер полностью отключилась от внешнего мира. Она не отвечала на телефонные звонки и не подходила к компьютеру. Два дня она посвятила стирке одежды и приведению в порядок квартиры. Связала и выбросила накопившиеся за год упаковки от пиццы и газеты. В общей сложности она вынесла шесть черных мешков с мусором и около двадцати бумажных пакетов с газетами. Казалось, что она решила начать новую жизнь. Собралась купить новую квартиру — когда найдет что-нибудь подходящее, — а до тех пор заставить свой старый дом сверкать чистотой так, как на ее памяти он никогда не сверкал.

После этого она долго сидела словно парализованная, погрузившись в размышления. За всю жизнь ей ни разу не доводилось испытывать такой тоски. Ей хотелось, чтобы Микаэль Блумквист позвонил в дверь и… что дальше? Поднял бы ее на руки? Охваченный страстью, затащил бы ее в спальню и содрал с нее одежду? Нет, на самом деле ей хотелось только его общества. Услышать от него, что она нравится ему такой, какая она есть. Что она занимает в его мире и его жизни особое место. Ей хотелось, чтобы он как-то продемонстрировал ей свою любовь, а не только дружбу и товарищеское отношение.

«Я схожу с ума», — подумала она.

Лисбет усомнилась в самой себе. Микаэль Блумквист жил в мире, населенном людьми с уважаемыми профессиями, хорошо организованной жизнью и множеством солидных плюсов. Его знакомые занимались важными делами, выступали по телевидению и давали пищу для рубрик.

«Для чего тебе я?»

Больше всего на свете — с такой силой, что это приобретало характер фобии, — Лисбет Саландер боялась того, что люди посмеются над ее чувствами. С таким трудом сконструированное ею чувство собственного достоинства, казалось, внезапно сошло на нет.

И тут она решилась. Потребовалось несколько часов, чтобы мобилизовать все мужество, но ей было просто необходимо встретиться с ним и рассказать о своих чувствах.

Любые другие варианты казались невыносимыми.

Чтобы позвонить ему в дверь, ей требовался предлог. Она не подарила ему рождественского подарка, но знала, что именно ей следовало купить. В лавке старьевщика она видела серию металлических рекламных вывесок 50-х годов с рельефными фигурами. Одна из них изображала Элвиса Пресли с гитарой на бедре и текстом песни «Heartbreak Ноtel»[70] в словесном «пузыре». Лисбет ничего не понимала в интерьерах, но даже ей было ясно, что эта вывеска прекрасно подойдет для домика в Сандхамне. Вывеска стоила семьсот восемьдесят крон, но Лисбет из принципа доторговалась до семисот крон. Она попросила завернуть покупку, взяла ее под мышку и направилась к знакомому дому на Беллмансгатан.

На Хурнсгатан она случайно бросила взгляд в сторону кафе-бара и вдруг увидела, как из него вышел Микаэль, таща за собой Эрику Бергер. Он что-то сказал, Эрика обвила рукой его талию и поцеловала в щеку. Они удалились по Бреннчюркгатан, в направлении Беллмансгатан. Вся манера их поведения не оставляла места сомнениям — было совершенно очевидно, что у них на уме.

Боль была настолько резкой и отвратительной, что Лисбет резко остановилась, не в силах пошевелиться. Ей хотелось рвануться в погоню, взять железную вывеску и острым краем рассечь голову Эрики Бергер. Лисбет застыла на месте, а в ее мозгу стремительно проносились мысли.

«Анализ последствий».

В конце концов она успокоилась.

— Саландер, ты жалкая идиотка, — сказала она вслух самой себе.