Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Микаэль избегал взгляда Хенрика. Ему сразу вспомнилось странное чувство, возникшее у него накануне, когда он рассматривал альбом. Это чувство не отпускало его весь день, но у него не было времени снова вернуться к фотографиям. Возможно, это все его фантазии, но какая-то зацепка там промелькнула. Еще немного — и он поймает ускользающую догадку. Наконец он поднял глаза на Хенрика Вангера и покачал головой:

— Я не продвинулся ни на йоту.

Внезапно старик устремил на него пристальный, внимательный взгляд. На слова Микаэля он ничего не ответил и в конце концов кивнул:

— Не знаю, как вы, молодежь, но мне пора. Спасибо за ужин, Сесилия. Спокойной ночи, Эрика. Зайдите ко мне утром перед отъездом.

Когда Хенрик Вангер закрыл за собой входную дверь, в комнате воцарилось молчание. Его нарушила Сесилия:

— Микаэль, что все это значит?

— Это значит, что Хенрик Вангер так же чутко улавливает чужие колебания, как сейсмограф — сейсмические волны. Вчера вечером, когда ты пришла, я рассматривал фотоальбом.

— И что?

— Я что-то увидел. Сам не знаю, что именно, и не могу толком объяснить. Оно почти обрело форму мысли, но мне не удалось ее поймать.

— Но о чем ты думал?

— Даже не знаю. А потом пришла ты, и у меня… хм… появились более приятные темы для размышления.

Сесилия покраснела. Стараясь не встретиться взглядом с Эрикой, она заспешила на кухню, чтобы поставить кофе.

Стоял теплый и солнечный майский день. Зелень стала набирать силу, и Микаэль поймал себя на том, что напевает «Цветенья время наступает».

Эрика провела ночь в гостевой комнате Хенрика Вангера. После ужина Микаэль спросил Сесилию, нужна ли ей компания, но та ответила, что занята подготовкой к обсуждению оценок, а кроме того, устала и хочет спать. Эрика поцеловала Микаэля в щеку и рано утром в понедельник покинула Хедебю.

Когда Микаэль в середине марта отправился в тюрьму, еще повсюду толстым слоем лежал снег. А теперь уже зазеленели березы, и вокруг его домика образовался пышный сочный газон.

Впервые у Микаэля появилась возможность осмотреть остров целиком. Около восьми утра он пошел в усадьбу, чтобы одолжить у Анны термос, а заодно перекинулся несколькими словами с только что вставшим Хенриком и взял у него карту острова. Особенно его интересовал домик Готфрида, который несколько раз упоминался в полицейских протоколах, поскольку Харриет там бывала много раз. Хенрик объяснил, что домик принадлежит Мартину Вангеру, но все эти годы в основном пустовал, и лишь несколько раз им пользовался кто-нибудь из родственников.

Мартина Вангера Микаэль успел перехватить, когда тот направлялся на работу в Хедестад. Изложив свое дело, он попросил разрешения взять ключи. Мартин посмотрел на него с веселой улыбкой:

— Полагаю, семейная хроника дошла до главы о Харриет.

— Я просто хочу поосмотреться…

Мартин Вангер попросил подождать и быстро вернулся с ключами.

— Значит, я могу туда заглянуть?

— Что до меня, так если захотите, можете хоть поселиться там. В общем-то, он приятнее места, где вы сейчас живете, разве что располагается на другом конце острова.

Микаэль сварил кофе и сделал несколько бутербродов, набрал в бутылку воды, засунул еду в рюкзак и перекинул его через плечо. Путь пролегал вдоль бухты, по узкой и наполовину заросшей дорожке, огибавшей остров с северной стороны. Домик Готфрида находился на мысе, примерно в двух километрах от селения, и Микаэль неспешным шагом преодолел это расстояние всего за полчаса.

Мартин Вангер оказался прав. Когда дорожка обогнула мыс, перед Микаэлем открылось утопавшее в зелени местечко возле самой воды. Вид был превосходным: налево — устье реки Хедеэльвен и гостевая гавань, направо — промышленная гавань.