Неизвестный Стиг Ларссон. С чего начинался «Миллениум» - Стиг Ларссон (2013)

Обычно «гангстерша» начинала с того, что передавала Фарие привет от братьев, Башира и Разана. Фария так и не поняла, встречалась ли она с ними или поддерживала контакт каким-то другим образом. Но в устах Бенито и «привет» звучал как смертельная угроза. Далее начинался обычный ритуал. Бенито била Фарию по щекам, гладила ей грудь и промежность и называла сучкой и шлюхой. Фария как огня боялась и прикосновений Бенито, и ее зловещего шепота. Все это казалось ей прелюдией к чему-то более страшному. По временам девушке мерещилась блеснувшая в руке «гангстерши» сталь.

В тюрьме только и разговоров было что о ее индонезийских клинках, которые Бенито якобы лично заговорила какими-то древними заклятиями. Стоило «гангстерше» направить на кого-нибудь один из своих «керисов» – и беднягу считали покойником. Таким образом она объявляла смертный приговор. Клинки были одним из мифов Бенито, окружавших ее зловещей аурой, не менее ощутимой, чем облако парфюмерных ароматов. Сколько раз Фария представляла себе, как Бенито направляет ей в грудь свое оружие… Иногда ей даже хотелось, чтобы это произошло как можно скорей.

Внезапно шаги в коридоре стихли, и в сердце Фарии снова затеплилась надежда. Но потом туфли зашаркали снова, а потом застучали другие шаги. Бенито приближалась не одна. Фария убедилась в этом окончательно, когда к парфюмерному аромату добавился едкий запах пота и мятных таблеток. Это была Тина Грёнлунд, подельница Бенито. Фария приготовилась к самому худшему.

Сначала в двери показалась нога Бенито в пластиковой туфле. Яркая краска на ногте большого пальца контрастировала с бледной кожей. Потом появилась сама Бенито. Подвернутые рукава рубахи открывали покрытые татуировкой предплечья. Потное лицо покрыто пятнами поплывшей косметики. В глазах – лед. Тем не менее «гангстерша» улыбалась. Тина вошла следом и заперла дверь, хотя последнее не было разрешено делать никому, кроме охранников.

– Грета и Лорен сторожат снаружи. Так что нам никто не помешает, – сказала Тина.

Бенито шагнула в камеру и запустила пальцы в карман брюк.

– Меня отсылают, ты слышала? – обратилась она к Фарие. – Поэтому нам с тобой нужно прийти к какому-то решению. – Она подняла глаза. – Ты нравишься нам, Фария. Ты красивая девочка, а я люблю красивых. Но твоих братьев я уважаю тоже. Они сделали мне роскошное предложение, и теперь мы хотим знать…

– У меня нет денег, – залепетала Фария.

– Ну, девочка может расплатиться не только деньгами. У нас есть своя валюта, так ведь, Тина? Я хочу помочь тебе, Фария. – Тут она снова улыбнулась и еще глубже запустила пальцы в карман брюк. – Что у меня тут, как ты думаешь? – продолжала она. – Что это такое может быть? Нет, это не «керис», можешь не беспокоиться на этот счет. Но эта штука мне не менее дорога…

Бенито достала какой-то черный предмет, а потом послышался металлический звук. Фария затаила дыхание. Предмет оказался стилетом. «Гангстерша» метнулась вперед и, запрокинув голову Фарии, приставила оружие к ее горлу. Девушка почувствовала, как пульсирует на шее жилка. Бенито зашептала что-то о том, что вина искупается кровью и насчет долга перед родственниками. Фария слушала ее плохо. Голову кружил сладковатый парфюмерный запах, сквозь который пробивалось зловонное дыхание Бенито. В нем были едкий сигаретный дух и еще что-то такое, что напрочь лишило Фарию возможности соображать. Поэтому девушка не заметила, когда дверь приоткрылась снова и снова закрылась. Она лишь почувствовала, что обстановка вдруг изменилась. Потом поняла, что в камере появился кто-то еще. Но кто? Фария не сразу узнала Лисбет Саландер. Та выглядела странно – вся бледная и как будто в полусне. Ни единый мускул не дрогнул на лице Лисбет, когда Бенито повернулась к ней.

– Я не помешала?

– Черт. – Бенито выпучила глаза. – Кто тебя пустил?

– Девочки снаружи сопротивлялись недолго.