Она с лихорадочной торопливостью рассказала, зачем она побежала к дедушке, об ужасах, пережитых в колючем кустарнике, о том, как боялась, что отец сойдет с лошади и найдет ее там; и что какая-то фигура ходит по темному коридору и пугает людей, и что комната не была заперта, конечно, не была… Она ясно слышала, как нажали ручку двери, потом кто-то, весь в белом, проскользнул через приоткрывшуюся щель, и под покрывалом были длинные волосы. А за то, что девушка так громко закричала, папа хочет теперь увезти Грету из дома и отдать в пансион.

В комнату вошла, задыхаясь от быстрого бега, тетя Софи и наклонилась над ребенком.

– Очевидно, у нее бред! Девочка тяжело больна. Все оттого, что с детской душой обращаются, как с плохим инструментом, и колотят по ней, как заблагорассудится, – произнесла она с невыразимой горечью.

Она завернула девочку в плед, который принесла с собой, взяла ее на руки и протянула господину и госпоже Ленц руку. «Премного благодарна!» – все, что она сказала, уходя.

Внизу, во дворе, из темноты навстречу им выступила высокая фигура. Маргарита испугалась и задрожала, когда сильные руки подхватили ее и неистово прижали к груди – это был отец.

– Мое милое дитя, моя Гретель, не пугайся, это я, твой папа! – услышала она его низкий дрожащий голос. Продолжая прижимать девочку к своей тяжело дышащей груди, отец прошел по двору и внес ее в ярко освещенную комнату. Все домашние бросились к нему и ребенку, но он сделал им знак молчать и прошел мимо них в детскую спальню.

– Да, теперь все хорошо! Цыгане ее не украли, и она, слава и благодарение Богу, жива! – говорила потом Бэрбэ в кухне другим слугам, поднося ко рту кусок жаркого, чтобы подкрепить себя после такой тревоги. – Но я не верю, что этим все кончилось. Достаточно было взглянуть, как болтались ручки и ножки бедной птички, когда барин нес ее домой, чтобы понять. Но только и слышишь: «Суеверная Бэрбэ все плачет и каркает как ворона!» Насмехаться-то может всякий, это дело немудреное, а чтобы доказать – на это их не хватает. Посмотрим, кто будет прав в конце концов: умные люди, которые ни во что не верят, или старая глупая Бэрбэ. Такая женщина, как та, с рубинами, не будет понапрасну появляться в коридоре. Уже не в первый раз уносит она бедных невинных детей. Вы меня вспомните… Скажу одно: нашей бедной Гретхен будет очень плохо.

С этими словами она отложила вилку с куском мяса и закрыла лицо голубым полотняным фартуком.

В продолжение нескольких недель кухонная пророчица имела удовольствие напоминать все с более печальным выражением о том, что она сказала. Но здоровая натура ребенка победила болезнь, в которой вдруг произошел счастливый перелом.

Опять засияло солнце в доме. Не отходивший от постели ребенка в часы опасности господин Лампрехт вновь выпрямил свой стан, во взгляде и движениях его опять появился огонь. Все даже говорили, что никогда в жизни у него не было такого победоносного, вызывающего вида, как теперь. К тому же он исполнил свое намерение поселиться на некоторое время в комнатах покойницы Доротеи, и даже коридор был теперь отделен от галереи всегда запертой дверью.

Дедушка, который, вернувшись из Гермелебена в ту ужасную ночь, поскакал сразу же, не сходя с лошади, в город, теперь опять балагурил и шутил со своей обычной грубоватой веселостью. Но когда его любимице позволено было встать с постели на целых полдня, он не выдержал и уехал, со смехом прокричав с лошади на прощание, что его выгоняет из дому проклятый крикун, эта избалованная бестия в верхнем этаже.

Два дня спустя уехал и господин Лампрехт, надолго, как говорили люди в конторе. Маленькая Маргарита удивленно взглянула в его лицо, когда он наклонился, прощаясь с ней и обещая прислать замечательные подарки.

– Я никогда еще не видела папу таким: он выглядел страшно довольным, но странным со своими сверкающими глазами, – говорила она.