Когда я падаю во сне - Карен Уайт (2018)

– Простите, я смутил вас, – спокойно сказал Бойд. – Вы хорошо воспитаны, к тому же совсем меня не знаете. Просто я воевал на Тихом океане, а на войне люди забывают о манерах. Я никого не знаю в Миртл-Бич, кроме своего брата, и вообще с трудом понимаю, как меня сюда занесло, а теперь увидел красивую девушку и тут же потерял голову. Можно я загляну к вам в гости и познакомлюсь с вашими родителями?

Сисси представила, как он придет к ним домой и увидит Маргарет. Или узнает, что они живут одни, без взрослых. В любом случае это будет катастрофа.

– Извините, но нет. Всего хорошего. – И она поспешно направилась к машине.

Отойдя несколько шагов, Сисси украдкой оглянулась, ожидая, что Бойд уже отвернулся и открывает кока-колу, однако он с улыбкой смотрел ей вслед, прищурив сине-зеленые глаза.

– Ну и где наша кока-кола? – поинтересовалась Битти.

– Автомат сломан. – Сисси уселась на сиденье и принялась расправлять складки платья, лишь бы не смотреть на подругу: Битти всегда безошибочно чуяла ложь. – Давайте доберемся до дома тети Дот и решим, чем будем ужинать. Наверное, она отпустила прислугу на время своего отсутствия, поэтому придется справляться самостоятельно.

– Отличный план, – заявила Маргарет, заводя мотор. – Мама ни за что бы не позволила мне готовить самой, но вместе мы что-нибудь придумаем.

Битти рассмеялась. Сисси оглянулась на бензоколонку, надеясь еще раз увидеть Бойда, однако тот уже ушел.

Семь

Ларкин

2010

До отъезда в Нью-Йорк я жила в историческом районе Джорджтауна, то у родителей на Дюк-стрит, то у Сисси на Ривер-стрит. Оба здания старой постройки; дом Сисси – времен Гражданской войны, а родительский – начала двадцатого века, со скрипучими полами и множеством укромных уголков, идеальных для игры в прятки. И там и там у меня была своя комната с бледно-желтыми стенами (мой любимый цвет) и высокой кроватью под балдахином.

Правда, у Сисси мне нравилось больше, чем у мамы с папой. Именно туда я заходила после школы, чтобы перекусить и сделать уроки. Именно туда я приводила друзей, в основном Мейбри и Беннетта, хотя они жили на Принс-стрит, рядом с моими родителями. Именно туда я приходила, когда мама увлекалась очередным хобби и решала открыть сердце чему-то новому. Иногда она настолько погружалась в себя, что забывала приготовить ужин или прийти на школьный концерт. Сисси сердилась на нее, но я понимала – мама просто охотится за мечтами, и не обижалась, потому что знала – когда-нибудь она научит меня, как поймать мою собственную мечту.

Мамины увлечения иногда бывали безобидны и даже полезны – например, однажды она превратила библиотеку в художественную мастерскую и писала пейзажи, и еще как-то раз сшила новые занавески для гостиной. А вот увлечение скрипкой оказалось недолговечным, потому что из-за маминых занятий у папы болела голова. Он не мог расслышать чудесную мелодию, ускользающую от неопытных пальцев. Поэтому мама перестала играть на скрипке, но нам с ней было довольно и того, что мы слышали музыку, невзирая на ошибки.

Мамино состояние оставалось без изменений. Доктор уверил нас, что до завтра новостей ждать не стоит, поэтому я отправилась к Сисси, несмотря на папин взгляд, преисполненный надежды, и настойчивые уговоры Битти.

В качестве утешения Сисси пригласила папу на ужин. Она приготовила жареного цыпленка, масляные бобы и кекс, на которые ни у кого не было аппетита, и поставила на стол свой лучший фарфоровый сервиз и фамильное серебро. Они с Битти завели разговор о моей жизни в Нью-Йорке, но я отвечала в основном односложно, так что вскоре мы молча сидели над нетронутыми блюдами, лишь изредка раздавался скрип вилки по фарфору.

Наконец я отставила тарелку, проглотив всего несколько кусочков. Есть совсем не хотелось; желудок сжимался от тревоги за маму.

– Кто такой Эллис? – по привычке обратилась я к Битти – из всех троих она первой отвечала на мои вопросы.