– Он оставил сотню с лишним рабочих без денег, которые те заработали своими потом и кровью. Он не собирается их возвращать?

– Не забывай, что мы подписывали соглашение о конфиденциальности.

Тут Ван Чанчи вытащил свой договор и сказал:

– Я тоже подписывал бумагу, когда устраивался на работу.

Хуан Куй взял у него документ, посмотрел на него и одним резким движением разорвал. Ван Чанчи потянулся было за договором, но успел схватить лишь одну половину, он ринулся за оставшейся половиной, но Хуан Куй его оттолкнул.

– Речь идет о девятистах юанях, так? – спросил Хуан Куй. – Босс тебе их выплатит, но ты должен гарантировать, что уберешься с его глаз.

– Я отстаиваю свои интересы, тебе-то до этого какое дело?

– А какое у тебя вообще есть основание утверждать, что кто-то должен тебе денег?

Ван Чанчи поднял свой договор.

– Тогда присмотрись хорошенько, стоит ли там какая-нибудь печать или подпись?

Ван Чанчи взглянул на договор и обнаружил, что печать и подпись остались на оторванной половине документа. Тыча в Хуан Куя, он сказал:

– Ты… ты возместишь мне эти деньги.

Хуан Куй вытащил девятьсот юаней, положил их на стол и сказал:

– Если ты кое-что напишешь, то заберешь эти деньги.

– Что писать?

– «Обязуюсь убраться из этого города».

– Тут что, его личные владения?

– Побеждает сильнейший, разве не так?

– Тогда мне не нужны эти деньги.

– Чего же ты хочешь?

– Я позову рабочих и вместе с ними пойду к нему домой за нашими деньгами.

С этими словами Ван Чанчи развернулся и пошел прочь. Хуан Куй приказал двум своим подручным задержать его и привести обратно. Ван Чанчи вырвался, те схватили его снова и ослабили хватку лишь тогда, когда Ван Чанчи перестал сопротивляться.

– Отсидев в тюрьме, ты получил то, что тебе причиталось, – сказал Хуан Куй. – Тем не менее ты пошел и побеспокоил человека. Как можно тебе доверять?

– Раз уж речь зашла о доверии, тогда надо спрашивать со всех, а не только с меня.

– Можешь забирать свою зарплату.

– Без всякого гарантийного письма?

– Линь Цзябай тебе ничего не должен, будем считать, что он сдержал свое слово. А раз свое слово сдержал он, сдержи и ты.

– А как быть с возвратом долгов остальным?

– А не много ли ты на себя берешь?

Ван Чанчи тотчас закрыл рот, в его памяти возникли Ван Хуай и Лю Шуанцзюй – его одетая в лохмотья, измученная трудностями семья. По правде говоря, ему хотелось тут же схватить эти девятьсот юаней, но он все-таки не мог смириться.

– На каком основании он смеет забывать про свои долги? – спросил Ван Чанчи.

– На том, что его отца зовут Линь Ган[6].

Ван Чанчи заколебался. Было ясно, что Линь Цзябаю он не соперник, защитить интересы других он не мог, для этого у него было слишком мало денег. Его рука потянулась к деньгам.

– Если возьмешь деньги, тебе придется отсюда убраться, – напомнил Хуан Куй. – В противном случае никто не сможет гарантировать твою безопасность.

Ван Чанчи вздрогнул, словно от ожога, и тотчас отдернул руку.

17

Когда Ван Чанчи подошел к стройплощадке, уже наступила глубокая ночь. Света там не было, вокруг стояла непроглядная тьма. Едва он миновал ворота, как на него набросились двое молодчиков и начали избивать. Пытаясь дать отпор, Ван Чанчи стал звать на помощь. Кому-то из нападавших он раз пять зарядил по переносице и даже услышал треск сломавшегося хряща, но в тот же момент его самого пару раз ударили палкой по голове и столько же пырнули ножом в живот. Его силы мгновенно иссякли. Пока Лю Цзяньпин вместе с другими рабочими выбежали с фонариками из барака, Ван Чанчи уже валялся в луже собственной крови.