Перфекционистки. Хорошие девочки - Сара Шепард (2015)

По щеке Паркер Дюваль скользнуло что-то острое. Она отмахнулась, но оно вернулось и снова ее оцарапало. Открыв глаза, девушка увидела, что весь мир перекосило, но не успела она сообразить, почему лежит посреди поля, как у нее ужасно закружилась голова.

Она зажмурила глаза, пытаясь избавиться от головокружения, и внезапно почувствовала, что ее вот-вот вырвет. «Ага. Я вчера пила». Вот и первый ключик к разгадке.

Медленно и осторожно она попыталась снова открыть глаза. На этот раз ей удалось побороть головокружение и осмотреться по сторонам. Вокруг было светло, солнце уже перевалило зенит. Насколько хватало глаз, со всех сторон виднелись пучки сухой травы. Вдалеке высилось какое-то массивное здание. «Да где это я, черт подери?»

В конце концов Паркер удалось привстать, опершись на локоть. Двигаясь как можно медленнее, она села. От толстовки разило сигаретным дымом.

«Значит, я не только пила, но и курила». Безумная, должно быть, выдалась ночка.

Похмелья у нее не было уже сто лет. Но когда она еще была королевой Бэкон Хайтс, когда ее появление на любой вечеринке означало безоговорочный успех мероприятия, она была мастером этого дела. Выпивала со всеми. Опрокидывала стопку за стопкой наравне с мальчишками. Наутро чувствовала себя дерьмово, но лишь посмеивалась, вспоминая, как отлично провела время.

Приятно было вспоминать о тех золотых деньках: она была красоткой-блондинкой, с кучей друзей и еще большей кучей поклонников. Без малейших усилий получала отличные отметки по всем предметам. Ей симпатизировал даже Нолан Хотчкисс – их связывала платоническая дружба, более близкая и классная, чем любые романтические отношения. И у нее была фантастическая лучшая подруга Джулия Реддинг, дружба с которой на фоне многочисленных поверхностных отношений выделялась глубиной и искренностью.

Ее жизнь была просто идеальной, правда? Ну да, за исключением семьи. Мать ее ненавидела, отец избивал. Ну и ладно. Может, потому-то она и становилась душой любой вечеринки – потому что дома хотелось подохнуть от тоски. И она бы продолжала в том же духе, если бы не Нолан. И не отцовская расправа. А теперь все изменилось. Отца посадили за решетку – навсегда. У нее больше не было дома. И она стала другим человеком – жестче, раздражительнее, злее. Чокнутая Паркер. Ее больше не приглашают на вечеринки. Ну и пошли они все к чертям.

Паркер поежилась, внезапно осознав, насколько замерзла. Воздух был по-утреннему прохладным, и казалось, что вот-вот польет дождь. Постепенно ей удалось сфокусировать взгляд на стоявшем вдалеке здании: это было низкое широкое сооружение, покрытое дешевой грязно-бежевой штукатуркой, с коричневыми металлическими дверями, расположенными на равном расстоянии друг от друга. Из одной вышел подросток в ярко-оранжевой форме, фартуке и бумажной шляпе с огромным пакетом мусора в руках. Он швырнул мусор в бак и зашел обратно в здание. Может, это торговый центр? Или комплекс забегаловок с едой на вынос? Но как ее сюда занесло?

Паркер закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Однако последним, что она помнила, было то, как они с Джулией вышли из полиции. «Встречайте, Паркер 2.0, – подумала она. – Теперь со шрамами, приступами мрачного настроения и провалами в памяти».

Пакер осмотрела себя. На ней все та же одежда, хоть и заляпанная присохшей грязью. Она похлопала себя по карманам. В одном из них, в толстовке, лежало что-то жесткое. Пошарив в кармане, она вытащила телефон. «Вторник, 25 октября», – гласила надпись на экране. Время – 10.45. Значит, из памяти выпала только одна ночь: какие-то события понедельника она помнила. Она поспешно набрала номер Джулии, но у той сразу включился автоответчик.