Серебряное кресло (с иллюстрациями) - Льюис Клайв Стейплз (1992)

– Ну ладно, ладно. Зачем так кричать? Я не глухой. Ты что же, пришла мне сказать, что никто здесь не жил? Какая чепуха!

– Скажи ему лучше, что меня зовут Юстэс Вред, – посоветовал Юстэс.

– А это Юстэс Вред, милорд! – изо всех сил прокричала Сова.

– Бред? – сердито переспросил гном. – Оно и видно! К чему же нам бред, а?

– Не бред, а Вред… фамилия такая… Он хочет спасти…

– Пасти? У нас пастухов хватает. Ничего не разберу. Когда я был молод, сударыня, страну населяли говорящие звери и птицы. Они не шамкали, не бормотали, не пришепётывали. Этого никто бы не потерпел. Нет, уж увольте! Урнус, подай мне, будь так добр, слуховую трубку…

Невысокий фавн, тихо стоявший рядом с гномом, протянул ему серебряную слуховую трубку. Пока гном её прилаживал – она обвивалась вокруг шеи, как какой-то музыкальный инструмент, – Сова склонилась к детям и прошептала:

– До меня наконец кое-что дошло. Ничего не говорите о принце. Объясню позже. А сейчас – ни гугу, ух-ху-ху! Уф!

– Ну, – произнёс гном, – если у тебя есть что-нибудь путное, сударыня, то скажи. Вдохни побольше воздуха и не торопись, будь добра.

Гном покашливал и ворчал, но с помощью детей Сова всё же объяснила, что чужеземцы посланы Асланом к Нарнийскому двору. Гном взглянул на них поблагосклонней.

– Сам Аслан послал? – переспросил он. – Значит, вы… хм… оттуда? Из-за края света? А?

– Да, милорд, – крикнул в трубку Юстэс.

– Значит, вы – сын Адама и дочь Евы? А? – спросил гном, но в экспериментальной школе не учат про Адама и Еву, и они ответить не могли. Правда, он этого не заметил.

– Что ж, дорогие мои, – сказал он, беря за руку сперва Юстэса, потом Джил и чуть-чуть склоняя голову. – Добро пожаловать. Если бы король, мой бедный властелин, в этот самый час не отправился к Семи Островам, он порадовался бы вашему прибытию. Это хоть на миг вернуло бы ему молодость, да… Ну что ж, теперь самое время ужинать. По какому делу вы прибыли – расскажете завтра, в Совете. Сударыня, позаботься о том, чтобы гостям приготовили спальни, одежду и всё прочее… И… разреши, скажу на ушко…

Тут гном наклонился к Сове и собирался зашептать, но, как и все глухие, он плохо владел голосом, и дети услышали: «Ты проследи, чтобы их хорошенько отмыли».

После этого он вежливо стегнул ослика (ослик был очень толстый), и тот затрусил к замку, а фавн, Сова и дети пошли медленней. Солнце село, становилось прохладно. Они пересекли поляну и прошли через сад к северным воротам Кэр-Параваля. За воротами был поросший травой дворик. Уже светились окна – и справа, в большой зале, и слева, в причудливых пристройках, куда и повела их Сова. Встретила их необычайно милая особа, чуть повыше Джил и гораздо тоньше, но взрослая. Она была изящна, как ива, волосы у неё были, как ивовые ветви, и в них зеленел мох. Она привела Джил в одну из башен, в круглую комнату; там топился камин – поленья дивно пахли, в полу было что-то вроде ванны, а лампа свисала на серебряной цепи со сводчатого потолка. Окна выходили на запад, на неизвестные земли Нарнии, и Джил увидела отсветы заката у далёких гор. Ей захотелось приключений, и она поняла, что это – лишь начало.

Она приняла ванну, причесалась, надела новое платье – оно не только хорошо сидело, но даже пахло хорошо и шелестело при каждом движении – и только хотела вернуться к окну, чтобы хорошенько всё рассмотреть, как раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказала она.

Вошел Юстэс, тоже красиво одетый по здешней моде, но лицо его не выражало радости.

– А, вот ты где, – сердито сказал он, усаживаясь в кресло. – Я давно тебя ищу.

– Ну вот и нашел, – сказала она. – Слушай, Юстэс, здесь так хорошо, просто слов нет. – Сейчас Джил забыла и о знаках, и о принце.

– Хорошо тебе? – ехидно переспросил Юстэс, помолчал и добавил: – Лучше бы нам сюда не попадать…

– Почему это?