Чистая правда - Дэвид Болдаччи (1998)

Майкл проглотил кусок сэндвича.

– Он дожидался подходящего дела последние три года, чтобы разгромить идею позитивной дискриминации. И нашел его. Им следовало договориться до того, как оно попало в суд.

– Ты действительно думаешь, что Рэмси зайдет так далеко?

– Шутишь? Подожди решения. Скорее всего, он составит его сам, чтобы полностью насладиться победой.

– Знаешь, я до определенной степени согласна с его доводами, – сказала Сара.

– Конечно, согласна. Это же очевидно. Консервативная группа старательно выбрала истца, чтобы представить это дело. Белая, умная, «синий воротничок», трудолюбивая, всего добилась сама… К тому же женщина, что просто великолепно.

– Но в Конституции действительно говорится, что никто не должен подвергаться дискриминации.

– Сара, тебе прекрасно известно, что Четырнадцатая поправка была принята после Гражданской войны, дабы гарантировать черным защиту от дискриминации. Сейчас же она превратилась в биту и орудует против людей, которых должна защищать. Так что громилы только что обеспечили себе собственный Армагеддон.

– В каком смысле?

– В том смысле, что бедные, у которых есть надежда, начинают толкаться в ответ, а те, у кого надежды нет, бьют. Не слишком приятная картина.

– О!

Сара посмотрела на Майкла, лицо которого было таким живым и таким не по возрасту серьезным. Он регулярно попадал в весьма неприятные ситуации, и это его качество вызывало у нее восхищение и одновременно пугало.

– Мой брат мог бы рассказать тебе парочку историй на эту тему, – добавил Майкл.

– Не сомневаюсь. Надеюсь, когда-нибудь я с ним познакомлюсь.

Он быстро взглянул на нее и отвернулся.

– Рэмси видит мир не таким, каков он в действительности. Он сам, без чьей-либо помощи добился успеха в жизни и считает, что все остальные тоже могут. И, следует отдать ему должное, у него нет любимчиков.

– Ты тоже многое пережил.

– Да. Без ложной скромности скажу, что мой коэффициент умственного развития выше ста шестидесяти. Далеко не все могут таким похвастаться.

– Я знаю, – грустно сказала Сара. – Мое сознание юриста говорит, что случившееся сегодня правильно. А сердце уверено, что произошла трагедия.

– Послушай, это же Верховный суд. Здесь не должно быть легко. И, кстати, что пыталась сегодня сделать Найт?

Майкл постоянно находился в курсе того, что происходило в суде, знал все внутренние секреты, сплетни, стратегии, к которым прибегали судьи и их помощники, чтобы продвигать свои мнения и взгляды на дела, которые они рассматривали. Однако он не понимал, с какой целью Найт задавала свои вопросы на утреннем заседании, и это его беспокоило.

– Майкл, она произнесла всего пару предложений.

– И что? Два предложения – и тонна возможностей. Права для бедных… Видела, как отреагировал Рэмси? А может, Найт прокладывает дорогу для какого-то дела, которое собирается представить суду?

– Поверить не могу, что ты меня об этом спрашиваешь. Ты забыл о конфиденциальности?

– Мы в одной команде, Сара.

– Точно! Как часто Мёрфи и Найт голосуют одинаково? Не слишком. И тебе известно, что здесь имеется девять очень самостоятельных и разных отделений.

– Верно, девять маленьких королевств. Но если Найт что-то задумала, я бы хотел про это знать.

– Тебе совсем не обязательно быть в курсе всего, что здесь происходит. Господи, ты и так уже знаешь больше, чем все остальные клерки и большинство судей, вместе взятые. Кто еще из помощников приходит в почтовую комнату на рассвете, чтобы первым просмотреть поступившие заявления?

– Я не люблю ничего делать наполовину.