Учебный роман - Уокер Кристин (2015)

Он надо мной прикололся.

Смутил таким вопросом лишь для того, чтобы тоже плюнуть в меня бумажкой. Великолепно. Я протянула руку, чтобы выхватить соломинку, зажатую между его идеальных зубов, и как только ее коснулась… в тот самый момент стала надеяться, что это свидание. Именно с этого момента я начала смотреть на Джонни Мерсера иначе, думать о нем по-другому.

Хотя он был все время рядом со мной.

Или, может быть, как раз именно из-за этого.

И опять пчелы. Их было много. Они были большие. Размером с небольшую тачку. Они жужжали в ушах. В щеках. В груди. В кончиках пальцев.

Я отдала Джонни его соломинку и все внимание сосредоточила на обертке, которую старательно принялась складывать в гармошку. Раз, раз. Влево, вправо. Раз, раз. Не думай. О том. ЧТО ТЕБЕ НРАВИТСЯ. ДЖОННИ МЕРСЕР. СКЛАДЫВАЙ БУМАЖКУ. СКЛАДЫВАЙ, СКЛАДЫВАЙ.

– Бальзамирующая жидкость.

Мои пальцы замерли.

– А? – Я почувствовала себя так, будто из меня начал сочиться воздух.

– Это было бы хуже. Если бы она бальзамирующей жидкостью торговала.

И пчелы исчезли, как по мановению волшебной палочки. Улетели досаждать какой-нибудь другой девчонке. Я смяла бумажку и показала пальцем вверх:

– Рыбьи кишки. Для ферм, где растят креветок.

– Отлично. – Джонни улыбнулся, его карие глаза засветились. – Хороший ход.

Принесли пиццу, и мы разделили ее пополам. Я съела столько же, сколько и Джонни, что его почему-то удивило. Он, наверное, думал, что девочки почти ничего не едят. Мимо нас прошла официантка с картошкой фри, и он спросил:

– А ты знаешь, что использованный жир из фритюрницы можно применять в дизельном двигателе как топливо?

Не совсем то, что обычно называют романтической беседой. Да и не особо аппетитная тема для разговора в ресторане. Но очень и очень круто.

– Да ну! – воскликнула я.

– Правда. В одной научной передаче говорили. Они добыли целый бак в каком-то ресторане, очистили и залили вместо дизеля. И тачка поехала не хуже. Жалко, что его можно только в дизельных двигателях использовать.

– Да, иначе твоя мама торговала бы прогорклым жиром и заставила бы канистрами всю гостиную. Вот это было бы хуже, чем сейчас.

Джонни расхохотался. Мне было приятно, когда он смеялся над моими шутками. И похоже, этого было не так сложно добиться. С ним было не так, как с Тоддом. Прикольно, и эти приколы давались легче. Все шутки казались такими органичными. С Джонни я чувствовала себя умной без особых потуг. И симпатичной. И важной. Каким-то особенным человеком.

Вот, скажем, если бы я изначально была песней. Благодаря Джонни я стала ремиксом. Мелодия не изменилась, но теперь это была уже не одномерная последовательность нот. Он выделил все созвучия – высокие и низкие ноты, – и музыка зазвучала полнее. Без диссонансов и шумов. Рядом с Джонни я становилась самой лучшей версией себя.

Когда принесли счет, он его оплатил, хотя я и предлагала внести половину. Обычно я переживаю, если мне не дают за себя заплатить, но тот факт, что Джонни отказался от моих денег, в данном случае подтверждал гипотезу, что это все же могло быть свидание, так что я отнеслась к этому позитивно.

Всю дорогу до моего дома мы продолжали играть во «что было бы хуже». Джонни остановился, но двигатель не выключил.

– Спасибо за пиццу, – сказала я. – И за то, что подвез.

– Да не за что. Всегда рад.

Если бы это был романтический фильм и у нас было бы свидание, мы бы наклонились друг к другу и поцеловались. Но это был не романтический фильм. И видимо, даже не свидание. Потому что вот как все было: я немного посидела, а он ко мне и не приблизился. Поэтому я вышла. Джонни проводил меня взглядом до двери и помахал рукой. Я хлопнула дверью. Не свидание. Не романтический фильм. Лишь моя обычная паршивая несчастливая жизнь.

Глава тридцать третья