Три жреца - Маджид Кейсари (2018)

– Ничего страшного. Не мучай его. Сам сними с него одежду.

– Совсем раздеть?

– Успокойся. Не надо его мучить.

Мальчик начал колотить руками и ногами.

– Он не дается.

– Я должен только посмотреть его спину.

– Вам нужно только это?

– Прояви терпение. Я должен посмотреть. Быть может, все обойдется. Сначала мне нужно осмотреть его кожу.

Харес ничего не понимал, но сопротивляться у него не было сил. Он сделал все, что ему велели. За свою жизнь он видел многих людей, в который вселился злой дух. Их лица были мрачными, а на тыльной стороне их рук или ног виднелись какие-то темные пятна, словно следы от дьявольских лап. Он знал, что на руках и ногах господского ребенка таких отметин нет. Харес спокойно снял с мальчика одежду. Жрец в малиновом балахоне засучил рукава. У него были белые руки, точь-в-точь как у мекканских женщин, всегда укрывавшихся от солнца, а под кожей проступали вены. Ладонью он ощупал безупречно белую грудь и талию ребенка. Между лопатками мальчика виднелось маленькое родимое пятно. Темно-красное, оно четко выделялась на светлой коже. Прежде Харесу доводилось много раз видеть родинки на руках, ногах и даже лицах и талиях других детей, однако такая темная ему никогда раньше не встречалась. Ее можно было сравнить разве что с пятнами, которые ночами можно увидеть на луне. Они имели фантастический вид, какой-то призрачный и неземной. Он с еще большим любопытством уставился на руки жреца в малиновом балахоне и на родимое пятно на спине ребенка. На первый взгляд казалось, что это пятно ничем не отличалось от таких же на телах других детей, однако в его правильных чертах было что-то необычное. Создавалось впечатление, что кто-то специально отпечатал его на белой коже между лопатками мальчика. Заметив это пятно, жрец в малиновом балахоне нагнулся и благоговейно прикоснулся губами к лопатке ребенка. Харес от удивления раскрыл рот: неужели это тоже было частью обряда изгнания злого духа? Жрец спокойно встал со своего места, сделал несколько шагов назад и дал знак своему товарищу в бирюзовом балахоне. Тот встал на колени и, согнувшись, пополз вперед, коснулся рукой пятна между лопатками мальчика, посмотрел на жреца в малиновом балахоне и начал говорить с ним на языке, которого Харес не понимал. Харес с удивлением смотрел на них и читал в их лицах недоумение и беспокойство. Жрец в шафрановом балахоне понемногу оправился, и его жидкая колючая борода зашевелилась. Казалось, он начал читать новую молитву, отчего его подбородок время от времени подрагивал. Вслед за этим он взглянул на Хареса и улыбнулся так, что тот весь задрожал.

* * *