Одно слово стоит тысячи - Лю Чжэньюнь (2009)

– Ум в учебе, конечно, нужен, но в твоем случае на роль ученика подойдет все-таки тот, что тупее. Человек – что птица, если с головой у него все в порядке, то, едва у него окрепнут крылья, он сам улетит из гнезда. Если же мозгов у него нет, то его придется выталкивать насильно, а он еще и назад возвратится. – Помолчав, Лао Ма добавил: – К тому же вспомним, для чего ты прочишь его в ученики, а потом в чиновники? Для того, чтобы он вернулся и продавал доуфу. Умного доуфу не удержит, а вот тупой сам к нему прилетит.

Лао Ян прозрел и в который раз подивился мудрости Лао Ма. Но у него родился еще один вопрос:

– Но если я отправлю младшего, то что я отвечу среднему?

– Когда нужно выбрать одного из двух, следует тянуть жребий.

– А вдруг жребий выпадет среднему, а не младшему?

Тут Лао Ма даже плюнул:

– Я смотрю, не младший сын у тебя тупой, а ты сам.

Лао Яна снова осенило. Когда Лао Ян вернулся от Лао Ма, сыновья стали тянуть жребий. Дело было вечером, в чашку положили две бумажки. Лао Ян взял чашку в руки, как следует помотал ее и перевернул на стол вверх дном. Наконец, убрав чашку, он произнес:

– Тяните. Что вытянете, то и получите. И на меня никому жаловаться не придется.

Ян Байшунь и Ян Байли несколько оробели. Оробев, они не решались сделать выбор вперед другого, а потому развели церемонии. Ян Байшунь предложил:

– Давай, братец, тяни первый.

Но Ян Байли запрятал руки в рукава.

– Ты ведь старший, ты и тяни. А если откажешься, то хоть отруби мне руку, все равно не полезу первым.

Пришлось Ян Байшуню тянуть первому. Он взял бумажку и развернул. Там было написано «не едет». Из этого следовало, что на второй бумажке было написано «едет». Ян Байли отвесил Ян Байшуню поклон и сказал:

– Так, значит, старший брат мне уступает.

Таким образом Ян Байшунь остался дома готовить доуфу с Лао Яном, а Ян Байли отправился в уездный центр в «Яньцзиньскую новую школу».

5

В феврале Ян Байшунь стал готовить доуфу вместе со своим отцом Лао Яном, но уже спустя месяц устроил бунт. Он взбунтовался не только из-за того, что терпеть не мог Лао Яна и его доуфу, но еще из-за того, что узнал правду о том, как его младший брат попал в «Яньцзиньскую новую школу». Готовить доуфу вместе с Лао Яном остался еще и старший брат Ян Байшуня, Ян Байе. Как-то рано утром братья вышли из дома, чтобы отправиться со своим товаром по разным деревням. Старший, Ян Байе, пошел на восток, а Ян Байшунь отправился на запад. Вообще-то, вместе с Ян Байшунем должен был пойти Лао Ян, по дороге тот хотел, с одной стороны, рассказать о том, как правильно продавать доуфу, а с другой – обучить Ян Байшуня игре на барабане. Ведь, продавая доуфу, Лао Ян не просто беспорядочно колошматил по своему барабану, а выводил определенные ритмы, причем свои для каждого вида доуфу. У них в ассортименте были зрелый доуфу, нежный доуфу, пласты из доуфу, соломка из доуфу, а иногда еще и бобовая гуща – и на каждый товар имелся свой ритм. Так что, заслышав барабанный бой, народ сразу понимал, что именно принес им сегодня продавец доуфу Лао Ян. Чтобы хоть мало-мальски освоить его мастерство барабанного боя, следовало потратить не меньше месяца, а то и двух. Однако Ян Байшуню не нравилось бить в барабан, он хотел зазывать покупателей на манер похоронного крикуна Ло Чанли. Лао Ян же терпеть не мог зазывных криков и горой стоял за барабан, и на этой почве они каждый день ссорились. Через полмесяца, выйдя из себя, Лао Ян стал отчитывать сына:

– Ты всего два дня как продаешь доуфу, а уже порядки надумал менять, вот изменник! – Тут же, отложив барабан в сторону, он сказал: – Я ведь не то чтобы против зазывных криков, не в этом дело, но ты попробуй крикнуть хоть пару раз.

Услышав, что отец не против, Ян Байшунь возрадовался. Побоявшись реакции окружающих, он вышел за деревню, встал лицом к полю, вытянул шею и, подражая Ло Чанли, закричал: