Колибри - Кати Хиеккапелто (2013)

– А сколько лет этой Бихар? – спросила Анна.

– Семнадцать, – ответил Рауно.

– Семнадцатилетняя девушка-курдка звонит в экстренную службу и сообщает, что ее хотят убить. Мне это кажется реальным кошмаром, – сказала Анна.

– Надо выяснить, как ее одну отпустили в Вантаа, – добавила Сари.

Эско промолчал.

– Предлагаю прослушать запись звонка, – сказал Вирккунен. – Ну-ка, Эско, включи.

Сначала слышался треск, затем деловитый голос дежурного, потом тишина и шепот девушки:

– Они убьют меня. Помогите. Мой отец убьет меня.

Дежурный просит повторить.

Девушка молчит.

Дежурный справляется насчет ее местонахождения. Девушка называет свой домашний адрес и отключает телефон.

– Она напугана, – сказала Анна.

– Безусловно, – согласилась Сари. – Боится до смерти, что кто-то услышит.

– Почему тогда она не сказала, где находится? – спросил Рауно.

– Может, не знала? – предположила Сари.

– Может, она хотела навести полицию на настоящее осиное гнездо, – сказал Рауно.

– Вероятно, она не знала, по какому адресу находится, а домашний адрес был единственным, который она могла назвать точно, плюс она торопилась и явно боялась, – сказала Анна.

– Может, она просто хотела навлечь неприятности на голову своего папашки, – пробурчал Эско.

– Мать расспросили? – спросила Анна.

– Попытались. В отчете зафиксировано, что на все вопросы отвечал только отец. И Мехван, – сказал Рауно.

– Разумеется.

– Какие у нас планы в связи со всем этим?

– Начинайте заниматься этим делом. Учтите, что модное нынче определение «насилие на почве чести» незнакомо финляндскому законодательству, но тут может речь идти о противозаконных угрозах или даже лишении свободы. Сегодня у нас понедельник, девушка находится в Вантаа. Разве в этом возрасте не ходят в школу? – спросил Вирккунен.

Сидевший на стуле Эско громко зевнул и со скучающим видом ушел в телефон.

– Если не ошибаюсь, закон об обязательном образовании распространяется на всех лиц до семнадцати лет, – произнес он.

– Ты, Эско, за сегодня разберешься со всеми формальностями касательно вызовов на допрос, – приказал Вирккунен.

– Хм… – промычал Эско и равнодушно вытер крошки со рта.

– Бихар, ее отца, мать, брата и младшую сестру – всю семью сюда, и чем раньше, тем лучше. Предоставь им переводчика, даже двух, если потребуется. Рауно и Сари, узнайте все насчет их родственников в Вантаа, обратитесь за помощью к коллегам. Анна, а ты могла бы выяснить, какого рода меры принимались в подобных ситуациях ранее.

– О’кей, – ответила Анна.

– У меня плохое предчувствие, почему-то кошки на душе скребут, – сказала Сари.

Тут в дверь постучали. В кабинет заглянула женщина и кивнула в знак приветствия.

– В деревне Салойнен на беговой дорожке обнаружено тело, – сообщила она.

Повисло молчание, всех словно пригвоздило к месту. Сари и Рауно смотрели друг на друга в полном потрясении. Кофейная чашка Эско зависла где-то между его ртом и столом. Тишину прервал голос Вирккунена:

– Вот тебе и спокойное начало трудовой жизни, Анна, – сказал он.

3

Анна Фекете принюхивалась. Дождь усиливал запахи медленно гниющей подстилки из листвы и мокрых опилок на беговой дорожке. Мхи и лишайники только приступали к своему пиру длиной в осень, поэтому в воздухе еще царила свежесть. Ветер шуршал в малорослом ивняке, выворачивая листья, подставляя их упругие спины под моросящий дождь.