Муза ночных кошмаров - Лэйни Тейлор (2018)

Безотчетная, как нож в руке, когда неприятель тянется к оружию. Она пульсировала в крови девочки, словно дух. От нее закололо руки. Солнце будто посветлело, и все стало таким элементарным. Минья знала одно: имей врага, будь врагом. Ненавидь тех, кто ненавидит тебя. Ненавидь их лучше. Ненавидь их хуже. Будь чудовищем, которого они боятся больше всего. И заставь их страдать – любыми способами, любыми средствами.

Чувство нахлынуло так быстро. Будь у нее клыки, они бы истекали ядом и были готовы к укусу.

Но… кусать кого?

Кого ненавидеть?

Это ее люди. Все, что она делала последние пятнадцать лет, было сделано ради них. «Это же мы», – сказала Спэрроу. Мы, мы, мы. Но они стояли там, смотрели на нее так, и Минья не чувствовала себя частью их «мы». Теперь она по другую сторону, отвергнутая, одинокая. Внезапно внутри нее разверзлась пустота. Неужели они тоже предадут ее, как Сарай, и… что тогда делать, если это случится?

– Нам не обязательно прямо сейчас планировать весь курс нашей жизни, – сказала Старшая Эллен, нацелив свой взгляд на Минью. Сейчас ее глаза не походили на ястребиные, а были ласковыми, бархатисто-карими и наполненными преданным сочувствием.

Внутри Миньи что-то свернулось, сжимаясь туже и туже под неодобрительными взглядами остальных. Если пытаться помыкать ею, это только загонит девочку в угол, где она, словно отчаявшееся животное, будет бороться до горького конца. Лазло изначально вздыбил ей загривок своим визитом из ниоткуда, как невозможное видение, – Мезартим, верхом на Разаласе! – и приказами поймать душу Сарай. Будто бы она сама этого не сделала! Какая наглость! Она обжигала кислотой. Он даже прижал ее к земле, копыто Разаласа тяжело давило на грудь. Та ныла, и Минья не сомневалась, что у нее появится синяк, но все это пустяки на фоне ее негодования. Принудив ее силой сделать то, что она и так бы сделала, Лазло будто выиграл бой, а она проиграла.

Что, если бы он просто попросил? «Пожалуйста, ты не могла бы поймать душу Сарай?» Или, еще лучше, просто поверил, что она это сделает. О, разумеется, это не привело бы к задушевным беседам о жизни за чашечкой чая, но парила бы сейчас Сарай в воздухе? Вряд ли.

И хоть Лазло не знал ее, об остальных так сказать нельзя. Но только Старшая Эллен понимала, как надо себя вести.

– Всему свое время и обо всем по порядку, – сказала она. – Расскажи нам, милая. С чего начнем?

Вместо того чтобы приказывать, няня просила. Она уступила Минье и оставила за ней право выбора, и тогда нечто внутри девочки слегка расслабилось. Конечно же это был страх, но Минья этого не знала. Она полагала, что это ярость, всегда и только ярость, но это лишь маскировка, поскольку страх приравняли к слабости, а Минья поклялась больше никогда не поддаваться слабости.

Она могла бы ответить, что первым делом они убьют Эрил-Фейна. Другие этого ждали. Она видела это по их настороженности, по их напряженным лицам. Но видела и кое-что другое: сплоченное противоборство. Они осмелились бросить ей вызов и все еще чувствовали его привкус у себя на языке. Продолжать гнуть свою линию было бы глупо, а Минья не отличалась самодурством. В жизни все как на войне, прямые атаки встречают наибольшим сопротивлением. Лучше подчиниться, усыпить их защиту. Поэтому она сделала шаг назад и с большим трудом успокоилась.

– Сперва, – сказала девочка, – мы должны позаботиться о Сарай.

И с этими словами она отпустила призрака – ее материю, а не душу. Никаких фокусов. Она высказала свою точку зрения.

Высвободившись из хватки, Сарай рухнула на землю. Это случилось так внезапно, что она упала на колени. Длительное время она была обездвижена, парализована, но продолжала бороться, пытаясь найти слабые места. Их не обнаружилось. Хватка Миньи была прочной, и теперь, став свободной, Сарай неконтролируемо потряхивало.

Лазло кинулся к ней, нашептывая своим сиплым голосом: