– Еще как! На мушке моей «Вспышки молнии 3000». Жаль, эта штука отказывает всякий раз, как только прицелишься…

– Я же говорил, что это барахло не заработает.

– О-о-о, милый, я тебя тоже терпеть не могу. И вот что скажу, – заговорила гномка. – Развяжи меня, дай еды и воды, верни моего попугая, и я уйду. И не стану сдавать тебя властям.

Последнее было неправдой. Сдала бы в одну минуту. Как только добралась бы до ближайших «властей».

– Не могу, Тыковка, – ответил Гриззек, покачав головой. – И попугай, кстати, не твой.

– Еще как мой!

– Ничего подобного. Мы сделали его вместе, – едва ли не с обидой в голосе сказал он. – Неужто не помнишь? Мы подарили его друг другу на первую годовщину.

Та первая годовщина была и последней. Сейчас Саффи и вспоминать не хотелось, какой она была дурой, что влюбилась в этого зеленого болвана. «Ну да, – подумала она. – Просто ужас, какой дурой».

– Ладно. Держись за шляпу, сейчас все поймешь, – добавил он, отойдя в сторону.

Прекрасный пробковый шлем, выданный ей специально для этой экспедиции!

– Твои громилы забрали мою шляпу! – крикнула она ему вслед.

– Эти громилы не мои, – ответил он. – Будь они моими, даже пальцем бы тебя не тронули. И твоих приятелей тоже. Ты же знаешь, Тыковка, это не в моем стиле.

– И Тыковкой меня не называй!

Саффи вновь изо всех своих невеликих сил рванула веревки, но узлы были затянуты надежно. «Ну да, еще бы. Мы же в Танарисе, на берегу океана. Все вокруг – моряки. Даже громилы».

Измученная голодом, жаждой и жарой, обожженная солнцем, выбившаяся из сил, Саффи бессильно обмякла.

– Держи, – едва ли не с нежностью сказал Гриззек, взяв ее за руки, связанные за спиной.

Саффи зло дернулась, но он вложил что-то в ее ладонь и сжал ее пальцы в кулак.

Саффи ахнула. Обожженное солнцем, покрытое синяками лицо разом перестало болеть. Бесследно исчезла сухость во рту, желудок прекратил урчать, требуя пищи. Теперь она чувствовала лишь бодрость, силу и необычайную ясность мыслей. Взгляд ее упал на попугая.

– Могу улучшить Пернатого, по крайней мере, в пяти отношениях, если только ты дашь мне тангенциальный вращатель, три пары болтов и гаек и хорошую отвертку, – объявила она… и сама же заморгала от удивления.

Как это пришло ей в голову?!

Гриззек выпустил ее руку, и Саффи крепко сжала в кулаке ту… ту штуку, что он вложил в ее ладонь.

Гриззек за спиной развернулся и уселся в единственное кресло, наблюдая ее реакцию.

– Здорово, а? – негромко, благоговейно выдохнул он.

– Ага, – с тем же благоговением в голосе ответила Саффи.

Оба умолкли.

– Что это? – после продолжительного молчания спросила Саффи.

– Босс говорит, это называется «азерит», – пояснил Гриззек.

Азерит! То самое вещество, для изучения которого ее отправили в эту жуткую пустыню! Теперь-то Саффи понимала, в чем дело. Мозг полыхал, словно охваченный пламенем, но не буйным и яростным, а ровным, спокойным. Да, это было просто восхитительно!

– Правда, на самом деле босс зовет его «мой путь к власти над всем Азеротом с кучей статуй Великого Меня».

Тут Саффи разом вспомнилось, что он сказал, пока она орала, пытаясь освободиться. «Эти громилы не мои», – сказал он. А это значило, что громилы наняты кем-то другим. Что, в свою очередь, означало…

– Ох, Гриззек, – в страхе заговорила она. – Только, пожалуйста, не говори, будто ты работаешь на этого жуткого зеленого монстра с ужасной манерой одеваться! Конечно, это можно сказать о многих гоблинах, но я имею в виду…

– Я знаю, что ты имеешь в виду, – сказал он, опуская голову и пряча глаза. – Вернее, кого. Да. Так и есть.

– Ты о Джасторе Галливиксе?!

Гриззек уныло кивнул.

– Никогда не думала, что могу разочароваться в тебе еще сильнее. А это кое-что значит.