Огромные сферы соединялись круглыми отверстиями, и по мере продвижения вглубь у людей создавалось впечатление, что они плывут в центр каких-то гигантских сот или, как выразился один посетитель с Базовой Земли, это походило на обширные древнеримские канализационные системы с бетонированными камерами и цилиндрическими коридорами. А после десятилетий эксплуатации запах в Кирпичной Луне стоял соответствующий. Хотя там периодически спускали все летучие вещества, воду и воздух, казалось, что кислый запах человеческих тел, несвежей пищи, пота, крови и мочи сочится из самих стен.

Здесь все время стоял гул насосов и вентиляторов. Стены в местах, где их не скрывали кабели и трубы, были завалены скопившимся за десятки лет барахлом, от допотопных планшетов и раций до остатков заброшенных научных экспериментов и сувениров, оставленных людьми, которые здесь жили и работали: потускневшие фотографии, детские рисунки, рукописные заметки, граффити на бетоне. Даже жилые отсеки в центре кластера с двухъярусными койками, камбузом, медпунктом и мрачными туалетами в условиях невесомости выглядели крайне неприветливо.

Долговременные космические станции становятся затхлыми. Это не те места, где можно открыть окна для хорошей генеральной уборки. И вообще, эта грубая, старая конструкция была первой колонией людей в этой вселенной без Земли, так что стыдиться было нечего. Но Дэв ничего не мог с собой поделать.

И он не спускал глаз с гостей. Они передвигались почти без проблем, хотя и несколько скованно, а Роберте, похоже, было особенно неприятно прикасаться к грязным стенам. То здесь, то там в ящиках и горшках росли растения и цветы в пятнах солнечного света из иллюминаторов. Зелень притягивала взгляды гостей – еще одна примитивная реакция, доставившая Дэву мрачное удовлетворение.

Им встретилась лишь пара человек, оба в спецодежде Космо-Д, как и Дэв с гостями. Они с любопытством глянули на Следующих. На Кирпичной Луне никогда не было много народу, только немногочисленный, периодически сменяющийся персонал, чья основная работа заключалась в поддержании древнего сооружения и очистке воздуха и воды. Кроме них здесь находилось всего несколько пассажиров, пересаживавшихся с одного шаттла на другой.

Наконец они добрались до сферы, в обиходе известной как обсерватория. Большая часть сооруженной троллями бетонной оболочки здесь была заменена полосами стали и алюминия и закаленным стеклом. Поручни для рук и ног помогали держаться на месте. Было темно, искусственное освещение приглушили.

За иллюминаторами не было солнца и расстилалось непроглядно-черное небо. Все четверо посетителей рассредоточились в темноте.

Дэву, чей отец был настоящим католиком, это место всегда казалось странно похожим на церковь. Он тихо сказал:

– Лучше немного подождать, пока глаза привыкнут к темноте. Кирпичная Луна обладает небольшой маневренностью, чтобы сохранять ориентацию станции. И она вращается очень медленно, чтобы ни одна ее секция не перегрелась на солнце. Но этот отсек всегда отвернут от света.

– Я вижу какую-то планету, – Роберта показала на огонек в темноте.

Она на мгновение задумалась, и Дэв представил вычислительный процесс ее продвинутого интеллекта: задачка по небесной механике на определение того, что она видит.

– Марс, – объявила она.

– Да, Марс, – подтвердил Дэв. – Во всяком случае, Марс этой последовательной вселенной. Но его положение слегка отличается от нашего Марса, потому что…

– Здесь нет Земли. Разумеется.

Она опять его оборвала. Он подавил раздражение. Похоже, у этих Следующих развилась привычка снисходительно относиться к тусклоголовым, с которыми они имеют дело.

Он заметил усмешку Ли – ее зубы блеснули в приглушенном свете.

Роберта провела пальцем по небесному экватору.

– И астероиды.

Дэв едва различал их – полосу искр на фоне более разреженных звезд.

Стелла кивнула.