– Тебе ведь туда было не нужно, – раздраженно говорит она. – Ты просто тянул время.

– А ты у нас гений, – сухо говорю я, а затем поднимаюсь по лестнице, перешагивая через две ступеньки.

Одно очко в пользу Карлоса Фуэнтеса. Я слышу, как она пытается меня нагнать – торопливые шаги позади. Я иду по коридору второго этажа, раздумывая, как бы ее отшить.

– Спасибо, что заставляешь меня сильно опаздывать на урок без особой на то причины.

– Я не виноват. Это не моя идея – приставить ко мне няньку. И говорю прямо: я в состоянии найти дорогу сам.

– Правда? – спрашивает она. – Ты только что прошел мимо класса мистера Хеннеси.

Черт. Очко в пользу образцовой ученицы. Счет один-один. Но фишка в том, что я не люблю ничьи. Я люблю побеждать… с большим отрывом. Меня накрывает волна раздражения, когда я замечаю, что в глазах моего гида заплясали веселые огоньки. Я подхожу к ней ближе, очень близко.

– Ты когда-нибудь прогуливала урок? – спрашиваю я ее, добавляя в свой голос нотки игривости и флирта. Я пытаюсь сбить ее с толку, чтобы снова вырваться вперед.

– Нет, – медленно говорит она, напрягшись.

Замечательно. Я придвигаюсь еще ближе.

– Нам стоит как-нибудь попробовать это вместе, – тихо говорю я и открываю дверь.

Я слышу, как она задерживает дыхание. Я не просил себе лицо и тело, которые девчонки считали бы привлекательными. Но, спасибо смеси ДНК моих родителей, я такой, и я не стесняюсь этим пользоваться. Лицо, которому позавидовал бы Адонис, – одно из тех немногих преимуществ, которыми наделила меня жизнь, и я использую его по полной, как в благих целях, так и в не очень.

Киара быстро представляет меня мистеру Хеннеси и так же быстро исчезает за дверью. Я на деюсь, что мой флирт ее отпугнул. Если нет, в следующий раз мне придется принять более жесткие меры.

Я сижу на уроке математики и оглядываю своих одноклассников. Все они кажутся мне детишками из богатых домов. Эта школа совсем не похожа на «Фейерфилд», ту, что я посещал в пригороде Чикаго, где мы жили, пока не переехали в Мексику. В «Фейерфилде» учились и богатые, и бедные дети. «Флэтайрон» была куда больше похожа на одну из дорогих частных школ в Чикаго, где каждый студент носил дизайнерские шмотки и водил модную тачку. Раньше мы смеялись над такими ребятами. Теперь я оказался среди них.

После математики я сразу натыкаюсь на Киару, которая ждет меня за дверью кабинета. Поверить не мог у.

– Как прошло? – спрашивает она, перекрикивая шум, поднятый выходящими из класса учениками.

– Тебе ведь не нужен честный ответ, правда?

– Вероятно, нет. Идем, у нас всего пять минут. – Она устремляется вперед, пробираясь сквозь толпу студентов. Я иду следом за ней, наблюдая за тем, как ее хвост качается с каждым шагом, словно конский. – Алекс предупреждал, что ты бунтарь.

То, что она видела, еще цветочки.

– Откуда ты знаешь моего брата?

– Он был одним из студентов моего отца. И он помогает мне чинить машину.

Эта chica[20] просто нечто. Чинить машину?

– Да что ты знаешь о машинах?

– Да уж побольше твоего, – бросает она через плечо.

Я смеюсь.

– Поспорим?

– Возможно. – Она останавливается возле ауди тории. – Здесь у тебя биология.

Горячая красотка проходит мимо нас в кабинет. Она одета в обтягивающие джинсы и еще более обтягивающую блузку.

– Вау, кто это был?

– Мэдисон Стоун, – бормочет Киара.

– Познакомь нас.

– Зачем?

Потому что я знаю, что тебя это выбесит.

– Почему нет?

Она прижимает свои учебники к груди, будто доспехи.

– Я могу, не задумываясь, назвать тебе пять причин.

Я пожимаю плечами.

– О’кей. Я слушаю.

– Времени нет, звонок вот-вот прозвенит. Можешь сам представиться миссис Шевеленко? Я только что вспомнила, что забыла в шкафчике свою домашнюю по французскому.