Настоящая любовь - Тейлор Дженкинс Рейд (2016)

И в тот и в этот раз я совершила то, что казалось моим родителям несвойственным для меня, что порази-ло их до такой степени, что мгновенно изменило отношения между нами.

Тогда, когда я еще училась в средней школе, они разуверились во мне. Подозреваю, что неприятности с полицией сыграли здесь большую роль, чем пьянка. А то, что я стала встречаться с тем самым мальчиком, с которым нас задержали, только усложнило дело. Им казалось, что из любимой маленькой девочки я вдруг превратилась в хулиганку.

А когда зашел разговор о свадьбе, я из независимой дочери, путешествующей по всему свету, превратилась в возвращавшуюся в родное гнездо птицу.

Мама взяла на себя все мелкие хлопоты, она договаривалась с родителями Джесса, бронировала место у маяка, на расстоянии мили от Эктона, и выбирала свадебный торт, когда мы с Джессом не могли заехать туда, чтобы попробовать. Папа помог договориться с гостиницей поблизости, где мы должны были принимать гостей. Мари, вышедшая замуж за Майка всего девять месяцев назад, одолжила столовые приборы и скатерти со своей свадьбы.

Оливи прилетела из Чикаго, где она жила, чтобы присутствовать на девичнике и приеме гостей в доме невесты. На первом она напилась до тошноты, а на втором сменила платье и надела широкополую шляпу. В день свадьбы она приехала первой, что, как всегда, доказывало, что Оливи никогда ничего не делает наспех.

Оставаясь подругами, мы редко встречались с тех пор, как окончили колледж. Но я никогда не встречала другой женщины, которой я дорожила бы так же, как ею. Никто не мог рассмешить меня так, как она. Итак, Оливи осталась моим лучшим другом, несмотря на то что нас разделяли сотни миль, и поэтому она стала моей свидетельницей на свадьбе.

Казалось, мама и папа некоторое время сомневались, смириться ли им с тем, что мы с Мари не выбрали друг друга на эту роль. Но мы были подружками невесты друг у друга, что, судя по всему, успокоило их.

Что касается Джесса, то с его стороны соответствующие роли на свадьбе были распределены между его двумя старшими братьями.

По правде сказать, я родителей Джесса интересовала мало, я всегда знала, что это оттого, что они винили меня в том, что он забросил плавание. Когда-то Джесс высказал им в лицо всю правду, сказав, что ненавидит плавание, что он никогда не стал бы заниматься им по своей воле. Но они принимали во внимание только соответствующую последовательность событий – явилась я, и Джесс внезапно разлюбил то, что, как они полагали, любил всегда.

Но как только мы с Джессом обручились и как только Франсина и Джо узнали, что мы хотим устроить свадьбу в их хижине, они слегка оттаяли. Может быть, они просто осознали смысл происходящего – Джесс собирается жениться на мне, нравится им это или нет. Но я предпочитаю думать, что они просто начали прозревать. Думаю, когда они пригляделись ко мне, то обнаружили, что меня было за что полюбить и что Джесс, возмужав, стал импозантным мужчиной вне зависимости от того, исполнил он их мечту или нет.

Не считая некоторых мелких неувязок с моим платьем и споров по поводу того, будем ли мы исполнять танец новобрачных, предсвадебные хлопоты мы с Джессом пережили относительно безболезненно.

Что же касается самого дня свадьбы, то, по правде сказать, я его не помню.

Только урывками.

Помню, как мама надевала на меня платье.

Как при ходьбе я довольно высоко поднимала шлейф, чтобы не испачкать его в пыли.

Что запах цветов был резче, чем они пахнут в магазине.

Помню, как я смотрела на Джесса, идя по открытому проходу между скамьями, глядя, как поблескивает его черный смокинг, как идеально уложены его волосы, и пребывая в состоянии всепоглощающего покоя.

Как стояла вместе с ним, когда нас фотографировали во время коктейля, между церемонией и приемом. Как он, как раз в тот момент, когда фотограф включил вспышку, прошептал мне на ухо:

– Я хочу остаться наедине с тобой.

Помню, как я ответила: