Космическая трилогия - Клайв Стейплз Льюис (1938, 1943, 1945)

Постукивание вмиг утихло, и из-за соседнего камня высунулась морда: вытянутая и тонкая, будто у землеройки, без шерсти, с желтоватой кожей, очень низким лбом и длинным, почти свисавшим, как парик, затылком – точно у существа, лишенного интеллекта. В следующий миг невиданное прежде создание одним прыжком выскочило из-за камня, представая во всей красе. Так вот он какой, пфифльтригг… Слава богу, Рэнсом не встретил представителей третьей расы в первые дни своего пребывания на Малакандре! Уж больно пфифльтригги походили на рептилий или насекомых. Тело – так и вовсе лягушачье, пфифльтригг даже сидел, опираясь на передние лапы. Хотя нет, приглядевшись, Рэнсом понял, что на самом деле тот упирает в землю скорее локти, а не ладони, если судить человеческими понятиями: широкие и мягкие, они явно предназначались для ходьбы. А вот верхняя часть конечностей, поднимающаяся под углом в сорок пять градусов – это уже «руки» с тонкими, но крепкими на вид предплечьями и огромными многопалыми ладонями. С таким строением пфифльтриггу должна даваться любая тяжелая работа: от копания земли до фигурной резьбы по камню. Двигался он в точности как насекомые: столь же резко и стремительно, вдобавок голову поворачивал вокруг себя, словно жук-богомол, а каждое движение сопровождалось сухим шелестящим стрекотанием. В общем, то была помесь кузнечика, лягушки, персонажа из-под пера Артура Рэкхема[11]… и одного старичка-таксидермиста из Лондона, с которым Рэнсом некогда водил знакомство.

– Я из другого мира… – начал было Рэнсом.

– Знаю, знаю! – суетливо затрещал его собеседник. – Встань здесь, у камня. Сюда, сюда. Уарса велел. Надо срочно. Быстрей! Стой там.

И Рэнсом очутился по ту сторону монолита, перед еще не законченной картиной. В воздухе витала каменная пыль, земля была усеяна крошкой.

– Вот так, – велело существо. – Стой смирно. На меня не смотри. Смотри туда.

Сперва Рэнсом не понял, чего, собственно, от него хотят, затем, когда пфифльтригг смерил его оценивающим взглядом и повернулся к незавершенному полотну, чуть было не расхохотался. Все-таки художники во всех мирах одинаковы! Придется позировать для портрета!

Пфифльтригг принялся долбить камень, причем делал он это необычайно легко, будто резал мягкий сыр. Результата, правда, Рэнсом не видел, поэтому ему оставалось лишь разглядывать живописца. Звенящий шум издавали десятки инструментов, которыми тот был увешан сверху донизу. Порой пфифльтригг с раздраженным восклицанием отбрасывал один инструмент и хватался за другой, хотя несколько, видимо, самых нужных, всегда держал во рту. Только теперь Рэнсом заметил, что пфифльтригг облачен в одежды из некоей чешуйчатой пестрой ткани, богато разукрашенной, хоть и покрытой нынче густым слоем пыли. Горло пушистым воротником укутывало нечто вроде шарфа, а глаза скрывались под темными очками с выпуклыми линзами. На шее и руках красовались многочисленные кольца и цепочки из какого-то яркого металла. Существо постоянно издавало странный свистящий шепот, а в моменты крайнего возбуждения – которые случались ежеминутно – будто кролик, морщил кончик носа.

Неожиданно художник взметнулся в воздух и одним прыжком отскочил от своего шедевра футов на десять.

– Да, да! Готово! Не очень, правда, получилось. Потом переделаю. Пока так. Иди, взгляни.

Рэнсом послушно подошел. Он вновь увидел изображения планет, но уже не в виде карты Солнечной системы; на сей раз они выстроились в вереницу, и на каждой, за исключением одной, ехал полыхающий, будто охваченный огнем, возничий. Малакандра находилась внизу, на ней Рэнсом увидал на удивление детальное изображение космического корабля, рядом с которым стояли три фигурки. Видимо, их всех рисовали с Рэнсома. Художник мог постараться и получше, пусть даже в его глазах инопланетные гости выглядят непривычно, – но не жирными ведь манекенами поперек себя шире с какой-то грибной шляпой вместо головы!

О картине Рэнсом отозвался уклончиво: