В конце июня 1989 года венгерские власти перешли от слов к делам, открыв границу с Австрией. Поскольку граждане стран – участниц Варшавского договора могли свободно посещать Венгрию для отдыха, тысячи туристов Восточной Германии воспользовались этой возможностью для побега на Запад. Тысячи других искали убежища в в западногерманском посольстве в Праге. Когда режим Хонеккера разрешил эмигрировать напрямую из ГДР, тысячи отчаявшихся мужчин и женщин штурмовали поезда, уходившие в западном направлении. В октябре 1989 года множество людей вышли на улицы Лейпцига, Восточного Берлина и других городов, требуя реформ. Компартия ГДР поспешно сменила руководство – на смену Хонеккеру пришел Эгон Кренц, – но это не утихомирило демонстрантов. В начале ноября режим разрушил Берлинскую стену (это событие вызвало массовое ликование) и вскоре вступил в диалог с оппозицией.[1403] Сотни тысяч восточных немцев эмигрировали в Западную Германию. Вскоре коммунистические правительства в Чехословакии и Болгарии также «выбросили белый флаг», и в самом конце года Чаушеску казнили после дворцового переворота, который в конечном счете привел к краху диктатуры в Румынии. Неумолимая логика поправки Джексона – Вэника торила путь по бывшей советской империи. Когда свобода эмиграции наконец стала неопровержимой реальностью, система попросту развалилась. Бжезинский тоже оказался прав: заботы об Афганистане ослабили внимание СССР к государствам Варшавского договора. «Не столько мыслители в коридорах Кремля, – заметил российский демократический активист и стратегический аналитик Андрей Пионтковский, – сколько моджахеды в горах Афганистана явились настоящими освободителями Восточной Европы».[1404]

«Вирусы» демократии и национализма теперь заражали бывших советских сателлитов и изменяли коммунистическую политику. В марте 1990 года консервативные христианские демократы одержали красивую победу на выборах в Восточной Германии, окончательно похоронив все шансы на выживание ГДР как независимого государства. Повсюду организовывались демонстрации в поддержку объединения немцев, толпы скандировали: «Мы – один народ». Примерно тогда же Литва в одностороннем порядке объявила о своей независимости, ее примеру вскоре последовали Латвия и Эстония. Советское военное вмешательство было покончило с этими декларациями и устремлениями – но лишь на краткий срок. Армия СССР уже испытывала влияние глубокого идеологического кризиса идентичности, а потому сделалась инструментом, малопригодным для поддержания советской власти дома и за рубежом.[1405] В июне того же года КПСС лишилась статуса руководящей и направляющей силы общества. Через месяц видные радикалы, например, Борис Ельцин и Анатолий Собчак, вышли из партии. К середине июля 1990 года Украина и Россия обе приняли декларации о государственном суверенитете, что поставило под сомнение сам факт дальнейшего существования Советского Союза. Между тем коммунистическая партия Югославии распалась на региональные организации, и в 1990 году первые свободные выборы привели националистов к власти в Словении и Хорватии (апрель), тогда как в Сербии Слободан Милошевич разыграл националистическую карту на выборах в декабре. Только в Боснии и Македонии общественное мнение высказывалось за сохранение федерации в той или иной форме.