Остров затерянных душ - Джоан Друэтт (2007)

«Одиннадцать часов утра. Бросили якорь на глубине в пять фатомов на входе в бухту». Это была гавань Персеверанс, и перед ними открылась неожиданно приятная картина. Испещренные белыми полосами камни тут и там проглядывали сквозь траву, которая пучками покрывала серовато-коричневые склоны, волнообразно поднимавшиеся к багрово-коричневому предгорью. Вдали возвышался сверкающий в ярком солнечном свете одиночный пик пирамидальной формы. Было тепло, причем настолько, что Райналь предположил, что тюлени, которые должны были бы обитать здесь, покинули пляж в поисках тени.

«Как только были убраны паруса, мы с Масгрейвом сошли на берег», – записал он. Но и среди низкорослого кустарника тюленей тоже не оказалось.

Оба компаньона приступили к поискам пресловутой серебросодержащей руды олова на рассвете следующего дня. Потребовалось совсем немного времени, чтобы они поняли, что дело будет совсем не таким простым, как им рисовал Сарпи.

«Не единожды нам приходилось ложиться наземь и проползать под лианами», – написал Райналь о том, как они вошли в заросшую кустарником равнину.

Как бы то ни было, им удалось добраться до пирамидальной горы, которую они окрестили Куполом. Они вскарабкались на ее вершину, и оттуда их взорам открылся величественный вид на запад – на большой залив, отмеченный на карте как гавань Монумент. Спустившись по западному склону горы, мужчины дошли до вершины скалы, нависающей над этой бухтой, и немного постояли там, созерцая всклокоченный океан, почти непрерывно обнимающий всю планету.

Тюленей на берегу они так и не увидели, но заметили пару морских львов. На всем длинном переходе, который они с трудом преодолели, им не удалось найти ничего похожего на серебросодержащую руду. Единственное, что они обрели, так это волчий аппетит. Масгрейв и Райналь разожгли костер, вскипятили воду в походном котелке и позавтракали.

На следующее утро Райналь проснулся в горячке, а к ночи начал бредить. Болезнь, вынудившая его оставить прииски, вернулась, и следующие три недели он был настолько плох, что Масгрейв, будучи уверенным в его скорой смерти, выкопал для него могилу. Райналь приписал рецидив перемене климата и непривычным нагрузкам, но свою роль, должно быть, сыграло и крушение его радужных надежд. Пока он был прикован к постели, Масгрейв вместе с Аликом продолжил поиски месторождения олова, но безо всякого успеха.

«Они его пропустили или же здесь нет ничего подобного?» – позже размышлял Райналь. «Я не знаю», – признавался он, однако, скорее всего, негласно допускал, что второй вариант более вероятен.

Вскоре подтвердились их наихудшие опасения. Единственное, что им теперь оставалось, – это придумать какое-нибудь оправдание предпринятой экспедиции. Лучшим выходом была охота на тюленей ради шкур и ворвани – жидкого жира, вытапливаемого из подкожного сала, но морских котиков по-прежнему нигде не было видно, да и морские львы встречались крайне редко. Вину за это можно было смело возложить на зверобоев прошлого. В течение считаных недель после того, как в Сиднее было объявлено об открытии острова в 1810 году, на нем высадились сотни алчных, отчаянных охотников, которые хищнически убивали всякого попавшегося на их пути тюленя, вплоть до самых маленьких. Популяции различных видов тюленей на острове Кэмпбелл никогда не были особо многочисленными, но первые два десятилетия девятнадцатого столетия были отмечены массовым истреблением животных. Здесь, в Южном полушарии, ненасытные банды без колебаний выбивали подчистую даже самые малые стада. В результате за три года популяции морских котиков оказались на грани исчезновения. Через пятьдесят лет после того, как зверобои сделали свое дело и покинули остров, надежды приплывших на «Графтоне» добыть тюленей были так же тщетны, как и поиски серебросодержащей руды.