Нужна ли Америке внешняя политика? - Генри Киссинджер (2001)

В то время как поколение основателей относилось к атлантическому альянсу как отправной точке создания союза демократий, протестное поколение рассматривает атлантический альянс как пережиток холодной войны, если не препятствие на пути ее преодоления. Так, президент Клинтон на совместной пресс-конференции с российским президентом Борисом Ельциным в марте 1997 года заявил, что «старый НАТО» было «в принципе зеркальным отражением Варшавского договора», тем самым, по сути, поставив знак равенства между добровольным объединением демократических стран и структурой, навязанной Советским Союзом порабощенным странам Восточной Европы 6. Целью протестного поколения меньше всего было укрепление атлантического сообщества, скорее они хотели «стереть разделительные полосы». Хорошим примером является выступление Клинтона в Вест-Пойнте в мае 1997 года, во время которого он привел четыре причины необходимости расширения НАТО:

• укрепить альянс с целью «разрешения конфликтов, угрожающих всеобщему миру» в новом столетии (преимущественно межнациональных и внерегиональных конфликтов);

• «защитить исторические завоевания демократии в Европе»;

• «поддержать потенциальных новых членов в их стремлении мирно разрешать свои противоречия» и,

• реализуя программу «Партнерства во имя мира» и специальных договоренностей с Россией и Украиной, «убрать искусственные разделительные линии, которые были воздвигнуты Сталиным в Европе, и привести единую Европу к безопасности, чтобы он не была разобщенной и нестабильной»7.

Хотя каждый из этих доводов имеет свои резоны, они не затрагивают важной причины приема Польши, Венгрии и Чешской Республики в НАТО: навсегда ликвидировать стратегический вакуум в Центральной Европе, который в ХХ веке стал поводом для немецкого и русского экспансионизма. За сенатом Соединенных Штатов в его резолюции, содержащей совет и согласие на расширение НАТО, осталось право утвердить эту геополитическую истину. Сенаторы твердо заявили, что НАТО является «прежде всего военным альянсом» и что он существует для целей предотвращения «повторного появления гегемонистской державы, вступающей в конфронтацию с Европой»8.

Во времена Клинтона подтверждение альянса носило богослужебный оттенок, который шаг за шагом выправил изначальную суть концепции альянса как можно ближе к доктрине коллективной безопасности.

Различие между двумя концепциями – это не просто юридическая натяжка; оно знаменует важную философскую разницу. Альянс начинает свое существование, когда группа стран решает защищать специальную территорию или конкретное дело; фактически он проводит линию, нарушение которой создает casus belli (казус белли, повод к войне). В отличие от этого система коллективной безопасности не определяет ни территорию, которая должна быть защищена, ни средства или механизмы для достижения этого. Это, в сущности, юридическая концепция. НАТО – это альянс; Организация Объединенных Наций – это система коллективной безопасности. Альянс имеет дело с конкретной и определенной угрозой, он зачастую определяет силы, которые будут ей противостоять. А система коллективной безопасности с юридической точки зрения носит нейтральный характер; она далека от определения угрозы, она вынуждена ожидать ее появления перед тем, как будут рассмотрены какие-либо действия.