Мутные воды Меконга - Карин Мюллер (2010)

Но мне все время вспоминались слова Тама. У Союза молодежи было влияние не только в провинциях, но и в центральном правительстве. Им достаточно сказать слово, как мою визу аннулируют, и с мечтой о путешествии по центральному нагорью будет тут же покончено. С другой стороны, что мне терять? Если во Вьетнаме я не увижу ничего, кроме Фунга, тычущего в меня своими накрашенными ногтями, и не услышу ничего, кроме тысячи синонимов слова «нет», не лучше ли отправиться за воплощением других моих грез – в путешествие по знойным джунглям Папуа – Новой Гвинеи или по обледенелой тундре Транссибирской магистрали?

Будь что будет. Я решила напрямую высказать все Фунгу и Тяу, и не важно, чем это кончится.

Когда я нашла их, они расположились за единственным столом в лачуге и ждали, пока Флауэр накроет обед. Я собралась с духом и попыталась вспомнить свою тщательно отрепетированную речь по-вьетнамски.

– Когда мы уедем из деревни, – твердо проговорила я, – я хочу найти рыбацкую лодку и выйти в море с рыбаками на несколько дней и ночей.

Тяу закатил глаза и с тоской посмотрел на гамак. Фунг зажег сигарету и закусил ее золотым зубом. Они коротко посовещались и обрушили на меня град отговорок.

– Эти лодки, – сказал Фунг, – выходят в море не меньше чем на две недели. Моряки недолюбливают чужаков, тем более иностранцев. Тем более женщин. Раздобыть разрешение будет попросту невозможно. А еще есть таможенники. Шторма. Морская болезнь.

– Меня никогда не укачивает, – возразила я.

Фунг посмотрел на Тяу, а тот на меня.

– Зато нас укачивает, – хором ответили они.

Я предложила им остаться на берегу. Несколько минут они пререкались, после чего сдались и согласились. Итак, наутро лодка отвезет нас к месту, где мы оставим велосипеды, затем доедем до побережья и найдем судно, которое выведет нас в море. Я чувствовала себя идиоткой. Ну почему я раньше не пыталась настоять на своем? Они приняли мою удивленную благодарность равнодушными кивками и ушли посмотреть, как обстоит дело с обедом.

Обед состоял из маслянистой зеленой фасоли и улиток в блестящих черных ракушках. Я съела две порции овощей и отодвинула тарелку, изобразив на лице, как мне казалось, довольную улыбку. Фунг взглянул на меня поверх своей тарелки, демонстративно подцепил улитку палочками и бросил в тарелку мне. Я молча запротестовала, размахивая руками. Фунг повозил улитку по дну тарелки, пригвоздив меня колючим, жестким взглядом. Прежде я съедала все до кусочка, что оказывалось в моей тарелке, смиренно соглашаясь с бесчисленными придирками по поводу моих привычек в еде, и голодала, когда мои проводники уже утолили свои аппетиты пивом. Но на этот раз все было иначе: я знала, чем питаются эти улитки, где они живут и что за паразиты обитают в их желудках. Я решительно потрясла головой. Фунг взял мои палочки и сунул мне в руку. Я отшвырнула их, чувствуя себя взбунтовавшимся двухлетним ребенком, который отказывается есть пюре из зеленого горошка. Двое взрослых, воюющих из-за тарелки с едой. Моя мама пришла бы в ужас.