Он оказался сидящим на корточках на сыром бетонном фундаменте будущего бункера. Его окружали скелетные конструкции стен, трубопроводов и кабельных каналов. Наверх, к открытой территории поместья, вели леса и лестницы. Метнувшись в сторону, он нырнул под леса, скрывшись из виду. Остальные восьмеро диверсантов один за другим присоединились к нему.

Гайст уделил минутку, чтобы сориентироваться. Должно быть, он в метрах сорока от цели – коттеджа № 8, одного из нескольких строений, обшитых зелеными досками. У каждого из них имелось собственное назначение, но целью его команды был исследовательский отдел, возглавляемый математиком и криптоаналитиком Аланом Тьюрингом.

Гайст жестом приказал всем собраться вместе.

– Помните, никакой стрельбы, если только вас не перехватят. Бросайте зажигательные бомбы в коттеджи номер четыре и номер шесть. Пусть огонь поработает вместо нас. Если повезет, этот отвлекающий фактор посеет достаточное замешательство, чтобы скрыть наш отход.

Хоффман указал на двоих из команды:

– Шваб, веди свою группу к коттеджу номер четыре. Фабер, ваш коттедж номер шесть. Краус, идешь за нами. Будь готов пустить пулемет в ход, если возникнут проблемы.

Кивнув в знак согласия, диверсанты взбежали по лесенкам и исчезли в открытом котловане бункера. Гайст с Хоффманом последовали за ними по пятам, а Краус шел замыкающим.

Низко пригнувшись, Гайст продвигался на север, пока не добрался до коттеджа № 8, где прильнул к деревянной обшивке. Дверь должна быть за углом. Минутку выждал, убеждаясь, что никто не забил тревогу. И мысленно считал, пока наконец с запада и востока не послышались крики: «Пожар, пожар, пожар!»

По этому сигналу Гайст обогнул угол, взбежал по дощатым ступенькам крыльца к двери коттеджа № 8 и повернул ручку. Ночь вокруг озарили мерцающие сполохи разгорающегося пламени.

Как только крики стали громче, он протиснулся в дверной проем в небольшую комнатку. Центр ее занимали два стола на козлах, заставленных стопками перфокарт. Побеленные стены были оклеены пропагандистскими плакатами, напоминавшими о вездесущих глазах и ушах нацистов.

С пистолетами на изготовку они с Хоффманом бросились вперед, вломившись через противоположную дверь в следующую комнату. Там, сидя за длинным столом, две женщины сортировали перфокарты. Правая, уже поднявшая голову, развернулась в кресле, протянув руку к красной кнопке тревоги на стене. Хоффман дважды выстрелил ей в бок. Приглушенные выстрелы прозвучали не громче резкого кашля.

Вторую женщину Гайст снял одним выстрелом в горло. Она повалилась назад с застывшим на лице выражением изумления. Должно быть, они были членами женской вспомогательной службы Королевских ВМС, помогавшими здесь в работе.

Бросившись к первой женщине, Гайст обшарил ее карманы и отыскал бронзовый ключ с палец длиной. Второй ключ – на этот раз стальной – он нашел на другом трупе. И с этими трофеями в руках поспешил обратно в главную комнату.

Снаружи заулюлюкала сирена тревоги.

Пока что наша уловка вроде бы…

Эту мысль оборвал тарахтящий грохот пулемета, которому тут же начали вторить новые выстрелы.

– Мы обнаружены, – чертыхнувшись, предупредил Хоффман.

Не желая сдаваться, Гайст направился к сейфу высотой по пояс у одной из стен. Как он и ожидал, тот был заперт на два замка со скважинами под ключ, сверху и снизу, и на кодовый замок в центре.

– Надо поторопиться, – просипел рядом Хоффман. – Судя по звуку, снаружи много беготни.

– Краус, расчисть нам дорогу обратно в бункер. – Гайст указал на дверь.

Кивнув, великан вскинул свое тяжелое оружие и скрылся за дверью. Едва Гайст успел вставить оба ключа, как «МГ-42» Крауса на улице открыл огонь, оглушительно взревев в ночи.