Возвращение Сэмюэля Лейка - Дженни Вингфилд (2011)

Лишь в одном можно не сомневаться: нынче утром Бернис что-то задумала – наверняка решила заполучить его назад. Казалось бы, после стольких лет она должна махнуть на все рукой, но сдайся она, что у нее останется? Постылый брак с хорошим человеком, чья безграничная любовь вызывает у нее только презрение.

Не то чтобы Бернис в открытую преследовала Сэмюэля. Просто когда он был рядом, всякий раз старалась попасться ему на глаза, говорила сладким голоском и напускала на себя чрезмерную веселость. Будто бы между ними течет мощный электрический ток и ей забавно наблюдать со стороны, как Сэмюэль противится притяжению.

Сэмюэль же обходился с ней, как со всяким человеком. Был вежлив, любезен. Никогда не избегал ее взгляда. Никогда первым не отводил глаз. И никогда не позволял ей затронуть своих чувств.

В глубине души Сэмюэлю жаль было Бернис. Более одинокого человека он не встречал – так стремится покорять чужие сердца, а свое собственное держит закрытым для радостей. Он остыл к ней ровно в тот день, как встретил Уиллади. (Вот вам и радости, вот вам и покорение сердец.) И все-таки с Бернис надо быть осторожным. Электрический провод, даже не под напряжением, все равно опасен. Проводом можно связать. Или задушить.

Глава 10

Объезжая лошадь, даешь ей понять, что жизнь – штука опасная, а наказание неизбежно. Так объезжал лошадей Рас Белинджер. Если бы люди, поручавшие ему своих любимцев, знали о его подходе, большинство наверняка нашли бы другого объездчика.

Впрочем, кое-кто все равно не отказался бы от его услуг. Те, кому важен лишь результат. А результатов Рас умел добиваться. Он мог заставить лошадь делать все что угодно. Желаете, чтобы она шла высоким шагом? Пожалуйста. Желаете, чтобы она гарцевала, изящно выгнув шею? Он так ее вышколит, что она будет весь день гарцевать и ни разу не задерет головы. Нужна смирная лошадка для детей? Он сделает так, что на ней сможет ездить и трехлетний ребенок.

Было лишь одно «но»: лошади у Раса становились так покладисты и безотказны, потому что испытывали ужас перед людьми, а дух их был сломлен. Возвращались они от Раса блестящими, холеными, но с безжизненным взглядом, и вздрагивали, когда их ласкали. Хозяева принимались расспрашивать Раса, и у того находилась масса объяснений. Погода меняется, лошади становятся нервными. Или лошадь отвыкла от хозяина – два месяца не видела, но не беда, скоро привыкнет. Или чувствовала, что ее увозят, а лошади не любят переездов. И так далее и тому подобное.

Рас всегда уклонялся от подобных разговоров. Люди шли к нему за результатом, и он спешил показать, на что способны их питомцы после того, как он с ними столь упорно работал.

Он садился на лошадь и скакал по кругу, трогался, останавливался, ехал задом и боком. Пускал лошадь быстрым шагом, и рысью, и галопом. Если лошадь пастушья, он впускал в загон телят и демонстрировал, как она работает со стадом, чем неизменно радовал хозяев. Мало что на свете так прекрасно и зрелищно, как замысловатый танец лошади, отделяющей теленка от стада.

Рано или поздно Рас отпускал поводья. Привязывал их к луке седла, руки в бока – пусть лошадь поработает сама. А под занавес сажал в седло ребенка. Или хозяйского, или одного из своих, если хозяева приехали без детей. Объяснял, что делать, и они повторяли часть номеров Раса, и никто уже не допытывался, отчего у лошади потухший взгляд. Раса хлопали по плечу, спрашивали, как он этого добился, доставали кошельки.

– Лошадь – умное животное, – объяснял Рас. И улыбался. – Надо всего лишь показать, чего вы хотите, и она сделает или умрет.

Из лошадей, которых приводили Расу, ни одна пока что не умерла, но некоторые были к тому близки.

Если хотите, чтобы Рас Белинджер занимался вашей лошадью, привезите ее и оставьте. Так он сможет уделить ей больше времени, к тому же у него все наготове.