В феврале, когда губернатор Скотт Уокер предложил государственным служащим штата Висконсин «поделиться» своими более чем щедрыми страховками и пенсиями и ограничить повышение заработной платы уровнем инфляции, капитолий штата оказался захвачен десятками тысяч разъяренных демонстрантов. Затем прошла череда «диких» забастовок учителей, а сенаторы-демократы поспешили в Иллинойс, чтобы при голосовании по данному предложению не допустить кворума в сенате штата.

Тем не менее, отнюдь не только неприглядность нашей политики отдаляет нас друг от друга. Мы прошли через многое: можно вспомнить эпоху Трумэна и Маккарти, Вьетнам и Уотергейт. Но те периоды турбулентности сменялись «хорошими деньками» – правлением Эйзенхауэра и Кеннеди, а также десятилетием Рейгана, на которое пришлось возрождение народного доверия, – итогом чему стало мирное окончание в 1989 году «холодной войны», длившейся полвека.

Сегодня все не так. Америки, в которой мы выросли, больше нет. Единство и общая цель, которую мы разделяли, когда вместе клялись в верности флагу «одной нации под Богом, единой и неделимой», тоже исчезли. В сегодняшней Америке разобщенность, которую мы наблюдаем, есть разобщенность людей и разобщенность сердец.

«E Pluribus Unum» – из многих единое – таков был национальный девиз в 1776 году. Ныне мы видим «многих»; но где же Unum?

«Что случилось с центром? – спрашивает, вернувшись в Индиану, отставной конгрессмен-демократ Ли Гамильтон. – Вопрос Геттисберга, «останется ли Америка единой нацией», является важнейшим вопросом наших дней»{14}.

Президент[10] Картер вторит Гамильтону:

«Эта страна стала настолько поляризованной, что просто поразительно… Дело не в одних «красных» и «синих» штатах[11]… Президент Обама вынужден работать в наиболее поляризованной ситуации в Вашингтоне, какую мы когда-либо видели, она даже острее, может быть, чем при Аврааме Линкольне и накануне начала войны между штатами»{15}.

Через полгода после победного возвращения в кресло губернатора Калифорнии в 2010 году Джерри Браун поддержал своего старого соперника Джимми Картера: «Мы близимся к гражданскому раздору, и я бы не стал умалять риски для нашей страны и нашей нации… Мы столкнулись… с кризисом управления. Легитимность наших глубоко демократических институтов поставлена под сомнение»{16}.

Барак Обама согласен с этим. В начале его первого президентского срока казалось, что возвращаются «хорошие деньки», тогда даже Фред Барнс из «Уикли стэндард» признавал его «выразителем нравственного авторитета как нашего первого президента-афроамериканца»{17}. Но в День труда 2010 года Обама уже печально поведал публике в Висконсине: «Обо мне говорят, как о собаке»{18}.

Вот исходный тезис данной книги: Америка распадается. Центробежные силы, что тянут нас в разные стороны, неумолимо нарастают. Все, что некогда нас объединяло, постепенно исчезает. То же самое верно для западной цивилизации в целом. «В этой стране нет места американизму через дефис, – предупреждал в 1915 году Теодор Рузвельт рыцарей Колумба[12]. – Единственный абсолютно надежный способ привести эту нацию к гибели, помешать ей и впредь оставаться единой нацией, заключается в том, чтобы позволить ей превратиться в сплетение враждующих национальностей»{19}.

Рузвельт предупреждал, но мы не прислушались.

Между тем государство перестает выполнять свои фундаментальные, основополагающие обязанности. Оно уже не в состоянии защищать наши границы, готовить и выполнять сбалансированный бюджет или выигрывать войны.