За ширмой - Василиса Савицкая (2016)

Но нет, я вас разочарую. Принц не появился. Я свернулась калачом на заднем сидении своей машины, достала из багажника какие-то покрывала, укуталась ними и под мерный стук капель о железо заснула…

P. S. Через месяц я вышла из больницы. Воспаления легких после ночи проведенной в машине избежать мне не удалось. Но чтобы мое повествование не было совсем грустным, я вам открою секрет. Из больницы я вышла с принцем, правда, не на белом эвакуаторе, но зато в белом халате, который там работал. И теперь мне есть кому позвонить, попросить, положиться и даже пожаловаться.

Он полюбил меня уже и раз, и два, и я надеюсь – на всю жизнь. Ну, если пойдет. Так что во всем есть хорошее.

Случайности не случаются, все предопределено свыше. И если у вас вдруг случится не «ваш день», не бойтесь, может, он вас ведет тоже к вашему принцу или принцессе, ну или просто к чему-то хорошему. «Через тернии к звездам».

Двести десять дней

Я сидел на подоконнике, облокотившись спиной о стену, которая пронизывала спину неживым холодом камня. Приятные ощущения, если учесть то, что температура моего тела последние месяцы не опускалась ниже тридцати семи и трех. Постоянная поднятая температура тела напрягала своими побочными действиями… Легкий озноб, легкая тошнота. Стена была как раз кстати. Неживой холод камня охлаждал плоскость, которой я прислонялся к ней, медленно разливаясь прохладой по всему телу. Простыть я не боялся. Таких мелочей я перестал бояться уже давно… месяцев семь назад. Двести десять дней, как я перестал бояться по мелочам, но научился это делать по-крупному.

Темное небо смотрело на меня сквозь грязное стекло с какой-то еле уловимой печалью. А может, это я проецировал свою печаль на него и все меня окружающее.

Луна то выглядывала из-за быстро плывущих облаков, то пряталась за них обратно. Я сидел, не шевелясь, уже час, наблюдая за бегом этих дымчатых кусков ваты, летящих по небу.

Двести десять дней. Жизнь разделилась на две части… до и после, с провалом в двести десять дней. Только я точно знал, что было «до», я четко помнил каждый день из этих двухсот десяти… Но вот что будет после, я не знал. Поэтому сказать правильней… жизнь разделилась на «до» и двести десять…

Диагноз прозвучал неожиданно. Я понимаю, что каждый человек не ждет от врача вердикта, и каждый раз любой диагноз – это не веселый сюрприз, но лично я действительно не был к этому готов.

Покалывание в области груди с лева участилось и откровенно стало напрягать. Я понимал, что без кардиограммы не обойтись, но я был уверен, что этим и закончится. Но…

– Да вы не бойтесь, – врач вглядывался в бумажку с какими-то безумными аббревиатурами описывающими состояние моего сердца. – Ничего страшного. Сейчас технологии, прогресс. Заменим пару клапанов, перекроим немного, и все будет хорошо, понимаете? – ровно, спокойно, равнодушно и не очень уверено сказал он.

Я понимал, но к операции готов не был. Не успел подготовиться. Не скажу, что диагноз прозвучал уж очень угрожающе, не рак же, но безнадеги в нем было через край.

И потянулось… Двести десять дней ожидания, двести десять дней подготовки. Сказать, что мне было страшно, – не сказать ничего. Я понимаю, что взрослый солидный человек мужского пола бояться не должен по факту, но я боялся. Каждую ночь, выключая свет, натягивая одеяло на себя, я чувствовал, как вместе с ним тянулся жуткий, раздирающий страх. Он сжирал меня каждую ночь, он воротил все органы нереальной тошнотой. «Заменим пару клапанов, перекроим», – бесконечным эхом неслось в голове.

В итоге я перестал спать совсем. Я спал только тогда, когда физиология брала свое и я падал без сил. Сон был зыбким, минут на пятнадцать, выспаться шансов не было, так как каждый раз кошмар выбрасывал меня обратно в реальность. И так все двести десять дней.