– Не знаю. Я забыл. Давай сексом займемся.

Дрю разом кинулся головой на подушку, обвил рукой мое тело и прижал меня к себе.

Он принялся целовать мне шею, и, клянусь, я слышала, как он бормотал: «Ты сможешь. Просто не думай про когти».

– Дрю, я не знаю. Может, еще слишком рано?

Я знала: не было слишком рано. Ровно шесть недель прошло со дня, как Билли родился. В тот день мы как раз и могли опять за секс взяться. Пока Дрю увлеченно прокладывал себе поцелуями путь к моей груди, я через его плечо посматривала на будильник, стоявший у кровати с его стороны.

Если б мне уснуть сразу, то все равно поспала б минут пятьдесят до того, как Билли проснется.

– Обещаю, я быстренько, – произнес Дрю посреди поцелуев, стянул с меня майку, высвободив одну грудь, и взялся целовать и посасывать весь мой наполненный холм.

– Осторожней, могу течь дать, – предупредила я.

Я грудью кормлю, вот мои титьки и норовят потечь в неподходящее время. А уже тогда-то время и было бы самым неподходящим.

Дрю тут же замирает, губы его парят над моим соском.

– Вот тут для меня целая дубина о двух концах. Знаю, что надо назад сдать, поскольку это, типа, нашего малого еда, но извращенец во мне верещит: беги, хватай печенюшек и упейся, – признается он.

– Об этом даже не думай, – велела я, вцепилась ему в волосы и потащила голову обратно к своей.

– Ты и впрямь позволишь мне запустить отдралет в тебя? Ты меня сейчас не дразни. Мое сердце этого не вынесет, – сказал Дрю.

– Да, действуй. Только серьезно, давай побыстрее. Билли скоро проснется.

Дрю оторвался от меня, стащил с себя трусы к коленям, и не успела я глазом моргнуть, как он улегся у меня меж ног.

– Я быстро, обещаю. Засекай время, – выпалил Дрю, стаскивая у меня с бедер трусики и препровождая их к коленям. Движениями ног я помогла им проделать путь до конца и отбросила прочь, когда белье соскользнуло до лодыжки.

– Ты о чем размечтался? – спросила я его, а он обхватил ладонью свое вскинувшееся достоинство и направил его в меня, протащил конец по мне и расположил его у моей щели.

– Было жутко. Твое влагалище обратилось в чудище, и выглядело оно точно так же, как когда у тебя Билли выходил, только у него зубы были и горящие красные глаза, оно хотело меня за лицо куснуть, еще оно было такое обвисшее и болтающееся, все вокруг себя висящей кожей обросло. Прямо страх брал, едрена-вошь, – объяснял он, а сам проталкивает в меня самый кончик своего отдралета и стонет.

Я рукой ему в плечи уперлась и толканула вверх и с меня немного.

– Ты сейчас вот шутки шутишь или серьезно?

Дрю замолк, тень боли пролегла по его лицу, и я поняла, что не дала ему проникнуть дальше.

Дрю никогда не мог меня обмануть, даже в мелочах. Я знала: тогда он соображал, стоит ли на самом деле говорить мне правду.

– Э-э, да?

Я со всей силы пхнула его в плечо.

– Ты сейчас вот об этом всерьез? Тебе ночью кошмары снятся про мое ВЛАГАЛИЩЕ? – ору я, пока он неловко встает на колени с торчащим вперед членом, нацеленным прямо в меня.

– Извини! Сны мои мне неподвластны! Это не моя вина! – твердил он.

– Твоя, коли ты думал, что мое влагалище обвисло и болтается! – ответила я криком, отыскивая под одеялом свои трусики, и подтянула их обратно.

– Нет! Прошу тебя! Мне надо это! – заскулил Дрю, когда я сердито отвернулась от него и надела трусики до конца.

Почувствовала, как заходила кровать, тепло его живота согрело мне спину. Прилег подбородком мне на плечо, и я уж обнадеялась, что он готов хорошенько, по-доброму извиниться за эту лажу.

– Можно, я хоть кончик засуну сзади? – прошептал он мне в ухо. – Если твое влагалище все еще болит, мы с тем же успехом можем и через задник. Отпадно было б, правда?

Я со всей силы двинула локтем ему в живот. Пока он стонал и хныкал, как ребенок, рядом со мной в постели, наш НАСТОЯЩИЙ ребенок принялся плакать у себя в кроватке.