Изгнанница. Поединок чести - Рикарда Джордан (2011)

Он ловко обвязал веревку вокруг пояса и полез на катапульту, словно белка. Сначала он занялся Герлин, которая проворно забралась в место размещения снаряда, однако какое-то время не решалась соскользнуть вниз по огромному плечу катапульты. Парень обвязал ее канатом, что придало ей уверенности. Герлин начала сползать вниз, а парень тем временем затащил Соломона на место размещения снаряда и помогал ему спуститься по плечу. Когда они добрались до середины плеча и были уже в безопасности, балкон обвалился. Катапульта задрожала, и если бы мужчины не натягивали канаты, она бы выстрелила вхолостую. Но все обошлось, Соломон и парень вскоре добрались до самого низа боевого орудия. Дитмар уже помогал Герлин спуститься на землю.

— Какое счастье, что мы тогда приобрели эту штуковину! — воскликнул Рюдигер, прежде чем заключить сестру в объятия.

Женевьева и София переглянулись.

— В этот раз мы не услышим «Да здравствуют женщины… Лауэнштайна»? — спросила Женевьева.

София толкнула ее локтем в бок.

— На твоей совести теперь еще и грех высокомерия, — поддразнила она ее. — Где же смирение, высшая добродетель альбигойцев? Совершенная…

— …давно бросилась бы в огонь, — подхватил Дитмар. — К счастью, Женевьева с некоторых пор пришла к другому мнению. Да здравствует совершенная! Пойдемте же, нам нужно собраться всем вместе, а руины пусть догорают. Жители Лауэнштайна проследят за тем, чтобы огонь не перекинулся на лес. — Со стороны долины приближались факелы: в крепости и деревне заметили пожар и спешили на помощь. — А вообще-то в Лауэнштайне нам нужно еще кое-что уладить. Пойдем, София, я хочу наконец взять тебя в жены!

Глава 6

Дитмар собрал вымотавшихся рыцарей после того, как поблагодарил жителей Лауэнштайна и поручил им наблюдать за пожаром.

— Завтра все будут праздновать, — пообещал он им. — За ночь все будет готово для пира.

Лекарь, бледный как смерть, но все же сохранивший самообладание, как и Герлин, осмотрел лодыжку причитающего епископа и заявил, что это всего лишь вывих.

— В крепости я наложу вам компресс и вы выпьете пару кубков вина в качестве обезболивающего, — сказал он священнику.

Дитмар помог епископу взобраться на коня и велел рыцарям придерживаться спокойного темпа, хотя все лошади и мулы торопились ускакать подальше от огня и спрятаться в своих конюшнях. Сам он ехал возле Софии и не спускал глаз с Лютгарт, как и Рюдигер. Он сразу же прикажет запереть преступницу в ее покоях и как следует охранять ее. Конечно же, в доме не должно быть свечей или огня в камине. На следующий день придется принять решение относительно ее будущего. Епископ наверняка укажет какой-нибудь монастырь со строгим уставом, где могли бы сразу же принять ее.

Герлин ощущала странную легкость и пустоту внутри себя. Ни она, ни Соломон не могли поверить в свое спасение. Теперь имело значение лишь то, что они были вместе, и не важно, мгновение или много лет.

— Я буду любить тебя до конца своих дней, — сказал Соломон, держа за поводья ее лошадь, пока она спешивалась. — Мой Бог, как и твой, поймет это, пусть даже улыбнется при этом криво.

Рыцари после такого приключения мечтали о глотке вина и были совсем не против подкрепиться после утомительной работы. Герлин быстро организовала ужин. Она также велела кухарям отправить съестного и бочонок пива тем, кто остался у догорающей крепости.

Как только все расположились в зале, Дитмар поднялся и заговорил, стараясь перекричать шум голосов и звон кубков:

— Уже поздновато, но я решил обратиться к вам. Так же ярко, как и крепость там, наверху, уже долгое время пылает любовь между мной и госпожой Софией Орнемюнде. Сегодня мы хотели бы наконец принести клятву верности, — и будь я проклят, если после того, через что мы прошли, нас удержит от этого какой-то там пожар! Могу ли я попросить присутствующих рыцарей образовать круг?