– Конечно, ты понимаешь, Дарси! – вдруг выкрикнула она. – Конечно, ты в этом прекрасно разбираешься. Для кого мы сейчас ломаем комедию? – спросила она, обведя рукой пустую кухню.

То, что она имела в виду, было таким грубым и неожиданным, что Дарси показалось, будто ее ударили физически, словно Нелл выхватила нож и по самую рукоятку загнала ей в живот.

А Нелл принялась выкрикивать свои обвинения:

– Это несправедливо, Дарси! Ты знаешь, как мне сложно месяц за месяцем жить с этим, смотреть тебе в глаза и не обращать внимания на слона в углу? Ты решилась уничтожить то, чего я хочу больше всего на свете. Вот скажи мне, Дарси, разве это справедливо? СКАЖИ МНЕ, ЭТО СПРАВЕДЛИВО?!

Нелл замолчала, тяжело дыша. Ее лицо покраснело от негодования, словно у ребенка, охваченного истерикой.

Дарси была так удивлена ее реакцией, что не сразу нашла, что ответить.

– Я думаю, что перестала верить в справедливость уже очень давно, Нелл.

До шестнадцатого дня рождения Дарси оставалось три дня. На Лондон опустился неожиданный в это время года холод. Она вместе с матерью и под присмотром намного более трезвой тети ехала в клинику на окраине города. Когда они прибыли туда, Дарси попыталась сбежать, но ее грубо остановили, что со стороны должно было выглядеть так, будто ее аккуратно убедили остаться. После этого ее закрыли в комнате и какое-то время убеждали, что у нее нет выбора. Убеждали несколько человек, тщательно и эффективно промывая ей мозги. Она плакала, ей хотелось, чтобы Тодд пришел за ней, но в это время он сидел в тюремной камере.

Когда все закончилось, к ее кровати подошла тетя, держа в руках пакет с обветренным виноградом, словно Дарси поправлялась после желудочного гриппа. Виноград выглядел жалко, но она не нашла в себе сил сказать об этом тете, которая отчеканила:

– Ты никогда ни с кем не должна обсуждать это.

Потом ее выписали из клиники, и тетя молча отвезла ее домой.

Однако Дарси обсуждала это кое с кем. Был вечер накануне того дня, когда мать Дарси решила застрелиться. Мать напилась и устроила скандал из-за Тодда. В конце концов Дарси оказалась с ножом в руках, и Элис, истерично крича в трубку, попыталась вызвать полицию. Однако полицейские не спешили приезжать на вызов, что, вероятно, было связано с футбольным матчем, который как раз шел по телевизору.

– Раслин сказала, что я должна честно рассказать тебе, что чувствую, – пояснила Нелл. – А я чувствую, что… возможно, ты не тот человек, который должен помогать мне.

– Ты рассказала ей? – воскликнула Дарси. – Ты рассказала Линде про Тодда и аборт?

Нелл удивленно уставилась на нее, словно ей и в голову не приходило, что подобный поступок является предательством.

– Я должна была рассказать ей, Дарс. Мы с тобой никогда не обсуждаем это, а меня каждый день убивает то, что ты решилась уничтожить то, чего я хочу больше всего! Меня это разрывает изнутри!

– Это разрывает тебя изнутри… – монотонно произнесла Дарси.

– Да, – дрожащим голосом подтвердила Нелл, заметив выражение ее лица. – Разрывает, – негромко добавила она.

Дарси кивнула.

– А знаешь, что меня разрывает изнутри?

Нелл ничего не ответила и закрыла глаза ладонью, приготовившись к тому, что хотела сказать Дарси.