Тысячи людей толпились возле дворца, пытаясь прорваться в зал дурбара. Повсюду стояли солдаты, которые следили за порядком. Начали прибывать британские офицеры. В зале собрались советники рани и высокопоставленные должностные лица Джханси. Мы провели рани сквозь толпу разгневанных подданных. Когда она села на трон, в зале наступила гнетущая тишина. Мы стояли за спиной госпожи. Руки покоились на кобурах пистолетов на случай, если начнутся беспорядки. Позади нас, готовые к любому повороту событий, застыли стражи.

– Мой народ! Main Jhani nahin doongi! – прокричала рани традиционное приветствие.

Отовсюду послышались одобрительные возгласы. Британцы, явно нервничая, стали переглядываться.

– Я никогда не оставлю вас, – пообещала рани, – но сегодня я смиренно уступаю власть в Джханси британцам. Майор Эллис, – она указала на офицера, – будет говорить от лица Британской Ост-Индской компании. Майор Эллис, сообщите нам то, что приказал передать генерал-губернатор лорд Дальхузи.

Майор Эллис поднялся со своего стула.

– Подданные Джханси… – начал он.

Тотчас же послышались крики. Рани подняла руку. Наступила тишина.

– Лорд Дальхузи, полномочный представитель Британской Ост-Индской компании, объявляет княжество Джханси британской территорией. Рани Джханси переедет в Рани-Махал, где будет служить духовным вдохновителем жителей Джханси.

Я подумала о том, что они низвели нашу рани до роли украшения носа корабля. Рани сохраняет за собой дурга-дал и личную стражу, но армия Джханси будет распущена.

– Рани каждый год будет выплачиваться пенсия, а ее приемный сын унаследует собственность, размеры которой еще предстоит определить.

Офицер опустил зажатый в руке листок бумаги.

– И когда британцы собираются объявить размеры пенсии рани? – спросил советник рани Шри Бхакти.

Майор Эллис покраснел.

– Извините, больше я ничего не знаю.

Другие советники рани вскочили на ноги, но тут, заглушая всех, прозвучал голос генерала Сингха:

– А что станет с Панч-Махалом? Что будет с дворцом?

– Здесь будут жить британские официальные лица, которые приедут на следующей неделе.

– Во дворце, в котором жили предки нашего раджи? – крикнул кто-то.

– Неслыханно! – воскликнул диван.

– Это приведет к войне! – с угрозой в голосе произнес другой.

Рани поднялась со своего места.

– Мы будем вести себя мирно и не ронять собственного достоинства. Переезд начнется завтра, – заявила она.

Так все и завершилось, а нашим княжеством завладели британцы.

* * *

Многие спрашивали меня, что мы ощущали, перебираясь из пышного Панч-Махала в Рани-Махал. Они воображали себе ужасные сцены, но каждый, кому довелось пережить в своей жизни нечто подобное, знает, что неспешные, постепенно происходящие перемены переносятся намного легче. Подозреваю, именно на это и рассчитывали британцы, когда дали рани три месяца на переезд.

Сначала британцы возражали против того, чтобы рани перевезла обстановку Панч-Махала на новое место. Ковры, мебель, даже изящный «павлиний» трон они собирались оставить себе, но рани писала прошение за прошением, пока наконец генерал-губернатор лично высказал свое веское мнение: «Правительство не вправе распоряжаться частной собственностью покойного раджи, которая по закону принадлежит усыновленному мальчику. Усыновлением можно передать права на частную собственность, но не на верховную власть».

– Они хоть понимают всю иронию ситуации? – спросила рани, настолько удивленная, что даже не рассердилась. – Усыновление оправдано, если передаешь частную собственность, но трон, оказывается, передать нельзя.

– Они сами себе придумывают законы! – возмущенно заявил ее отец.

Однако мы находились в полнейшей растерянности, поэтому ни у кого просто не хватало сил и времени злиться.

* * *