— Не стану скрывать, впрочем, — продолжила леди Драйден, — что я приложила к этому руку. Глава фирмы, где служит этот Уоринг, мой старый друг, и когда он упомянул, что намерен послать кого-то в Америку разбираться с патентами, я рекомендовала ему Билла. Кажется, он хотел послать кого-то другого, но какая теперь разница? В конце концов поехал Билл, и скоро все кончилось само собой.

— Но он хоть писал ей?

Леди Драйден усмехнулась.

— Каждый день, а то и чаще. Потом, видно, это ему надоело, и он просто исчез.

Миссис Лонгли подозрительно посмотрела на подругу.

— Сибил, а ты их случайно…

Леди Драйден весело рассмеялась.

— Дорогая, ты явно увлекаешься любовными романами! Разбитые сердца, сожженные письма… Нет, все куда проще. Думаю, Биллу Уорингу понравилось в Америке, и он просто забыл про Лайлу. Какое-то время она, конечно, переживала, а потом появился Герберт Уайтол. Лично мне все это представляется совершенно естественным. На следующей неделе у них свадьба, и Лайла совершенно счастлива. Кстати… Ты уже получила приглашение?

— О да, спасибо. Просто сгораю от нетерпения. Я слышала, он подарил ей изумительный жемчуг?

— Да, он хорошо на ней смотрится, — холодно ответила леди Драйден.

Миссис Лонгли поставила чашку и подхватила свою сумочку.

— Ну, мне пора. Алану не нравится, если он не застает меня дома, когда приходит. Жемчуг… Красивый, наверное! А вот мне мать так и не разрешила надеть на свадьбу ожерелье, доставшееся от тети Мейбл. Сказала, жемчуг приносит несчастье и спрятала его подальше. Что ж, может, оно и к лучшему. Во всяком случае, я действительно счастлива.

Она уронила свою сумочку, и ее содержимое рассыпалось по полу. Водворив все на место, миссис Лонгли неожиданно для себя спросила:

— Он, кажется, намного ее старше?

— Ему сорок семь, — сухо сказала леди Драйден, — и они очень счастливы.

Впоследствии Корина Лонгли сама удивлялась собственной храбрости. «Я просто не могла промолчать, — объясняла она дома Алану. — Потому что денег у этого Уайтола, конечно, пруд пруди, и дом большой, и слуги, и все такое, но уж больно мне его рожа не нравится. И потом, он ведь действительно намного ее старше, а она действительно любила Билла Уоринга».

Она взглянула на подругу выцветшими голубыми глазами и робко спросила:

— Ты в этом уверена, Сибил?

Глава 3

Лайла стояла между двумя зеркалами, казалось соревновавшимися за право отразить ее красоту. Свадебное платье выглядело великолепно. Оно было пышным и белым, в точности как она мечтала, когда собиралась замуж за Билла Уоринга. Только вот материал — тяжелый и плотный атлас, — который выбрала тетя Сибил, ей совершенно не нравился. Из-за него Лайла казалась в этом платье похожей на ту самую статуэтку из слоновой кости, которую Герберт Уайтол нарочно выставил на самое видное место и старательно обращал внимание гостей на удивительное сходство. Лайла просто ненавидела эту статуэтку. Она была очень древней, а что ни говори, сомнительное удовольствие — слушать, как тебя сравнивают с каким-то музейным экспонатом тысячелетней давности. Иногда ей казалось… Впрочем, она и сама не сказала бы, что именно ей казалось. Просто статуэтка почему-то ее пугала.

Она снова посмотрела в зеркало и увидела там уходящий в бесконечность строй фигурок из слоновой кости. Она вздрогнула. Это начинало уже напоминать кошмар: атласное платье цвета слоновой кости, светлые золотистые волосы… У статуэтки когда-то были точно такие же, только золото давно уже стерлось и потемнело. Однажды Герберт Уайтол поднес статуэтку к свету, чтобы Лайла увидела следы позолоты, и очень странным голосом произнес: «Золото и слоновая кость. Совсем как ты, моя дорогая». Лайла очень тогда испугалась, и никогда уже об этом не забывала.