Неприятная профессия Джонатана Хога - Роберт Хайнлайн (1969)

– Меня сбило с толку то, что Хог заговорил с тобой возле «Акме». Я потеряла тебя из вида у лифтов.

– Понятно. Ну, я… Ну-ка повтори! Что ты сейчас сказала? Что Хог заговорил со мной?

– Ну да, конечно.

– Но он вовсе не разговаривал со мной. Он на меня даже ни разу не взглянул. О чем ты говоришь?

– О чем я говорю? О чем это ты говоришь! Перед тем как войти в «Акме», Хог остановился, повернулся к тебе и заговорил с тобой. Так вы и стояли, болтали, и меня это совершенно выбило из колеи. А потом вы чуть ли не под руку исчезли в вестибюле.

Рэндалл посидел, ничего не говоря и пристально глядя на жену. Наконец она взорвалась:

– Что ты уставился на меня, как идиот! Так все оно и было.

Он ответил:

– Син, а теперь послушай меня. Я вышел из автобуса следом за ним, и мы вошли в вестибюль. Потом я воспользовался старым приемом и в последний момент заскочил в лифт и пристроился у него за спиной. Когда он вышел, я засуетился и принялся задавать дурацкие вопросы простофиле-лифтеру до тех пор, пока Хог не скрылся из вида. Потом я наконец выскочил и, добежав до поворота, увидел, как он скрывается в помещении 1310. Вовсе он со мной не разговаривал. Он вообще не видел моего лица. Я в этом абсолютно уверен.

Синтия побледнела, но сказала лишь:

– Продолжай.

– Там устроено так: по правую сторону от тебя тянется длинная стеклянная перегородка, по другую сторону которой стоят столы. Через стекло видны все эти ювелиры – или огранщики, или как их там – за работой. Придумано очень умно: хорошая реклама. Хог юркнул именно туда, и, когда я дошел дотуда, он уже успел снять пальто и надеть халат, а в глазу его торчал этот самый… как его… монокуляр. Я прошел мимо него – причем он даже головы не поднял, – подошел к секретарше и спросил, как переговорить с их начальником. Через несколько минут выскакивает этакий похожий на воробышка коротышка, и я спрашиваю его, работает ли у них человек по имени Джонатан Хог. Он отвечает «да» и спрашивает, хочу ли я с ним поговорить. Я говорю «нет», поясняю, что я детектив страховой компании. Он спрашивает, не случилось ли чего, а я объясняю, что это самая обычная проверка сведений, указанных им в страховом полисе, и спрашиваю, сколько он здесь проработал. Тот отвечает, что, мол, уже пять лет. Говорит, что Хог один из самых надежных и опытных работников. Я говорю «отлично» и спрашиваю, в состоянии ли, по его мнению, мистер Хог застраховаться на десять тысяч. Он говорит, что конечно и что они всегда очень рады, когда их служащие вкладывают деньги в страхование. Как, впрочем, я и думал, задавая отвлекающий вопрос.

Выйдя от них, я задержался напротив рабочего стола Хога и посмотрел на него через стекло. Тут он наконец поднял голову и взглянул на меня, потом снова углубился в работу. Я бы точно понял, если бы он узнал меня. Явный случай полной шидзо… шизо… как это правильно называется?

– Шизофрения. Раздвоение личности. Но послушай, Тедди…

– Слушаю.

– Ты и в самом деле разговаривал с ним. Я видела собственными глазами.

– Не гони лошадей, киска. Может, тебе просто показалось, что ты это видела, а на самом деле разговаривали два совсем других человека. Далеко ты была?

– Не настолько далеко. Я стояла у обувного магазина Бичама. За ним идет «У Людовика», а дальше само «Акме». Ты стоял спиной к газетному киоску на самом краю тротуара, практически лицом ко мне. Хог стоял ко мне спиной, но я все равно никак не могла ошибиться, поскольку видела его в профиль, когда вы развернулись и вместе вошли в здание.

Рэндалл, похоже, был в отчаянии.

– Но я не разговаривал с ним. И в здание я заходил не вместе с ним, а вслед за ним.

– Эдвард Рэндалл, не вкручивайте мне мозги! Я согласна – да, я потеряла вас из вида, но это еще не повод издеваться надо мной, пытаясь сделать из меня полную дуру.