Лазурный берег - Кивинов Андрей Владимирович

— Точно! И девка эта... с которой Егоров разгуливал.

Кристина с Абелем и впрямь сидели через столик, низко согнувшись над чашками кофе. Кристина пила еще и коньяк. Помноженный на романтическую атмосферу, коньяк возбудил ее, и Кристина, горячо жестикулируя, рассказывала вычитанную в «Караване историй» лав-стори Сергея Есенина и Айседоры Дункан.

— Мир тесен,— цокнул языком Плахов.

— Да это не мир тесен, это Канны — деревня!

— А что в этой, в твоей деревне?..

— В какой? — уставший Рогов с первого раза не понимал ни одного вопроса.

— Ну куда тебя Вазген за корешками возил.

— А-а... Да хреново. Нет, говорят, такого корня. А сами прямо в морду смотрят и смеются, французики жидконогие. Не хотят тайны выдавать.

— Вась, а по-моему, это все «динамо». И впрямь нет такого корня.

— Сомневаюсь. Видел бы, как он улыбался... Просто русским продавать не захотел.

— Почему?

— Ну чё почему, не хотят для русских вечной молодости. Мы же их в восемьсот двенадцатом это... Хрясь-хрясь, как Егоров бы выразился.

Василий изобразил руками неопределенный, но явно убедительный «хрясь-хрясь».

Принесли креветок. Королевских: сантиметров по десять каждая.

—  Ничего себе креветки,— подивился Рогов.— Слоны, а не креветки. Давай еще по пиву.

— Есть же еще...

— Ну как раз допьем, пока принесут,

— Ладно, уболтал. А насчет корня — ты Жоре позвони, пусть выяснит. «Пробьет» через продавцов.

— Точно! — Рогов набрал телефон Жоры Любимова.— Але, здорово! Ну чё там, как? Какая прачечная? Не знаю, может, Егоров пошутил... Все в порядке. Ты где? С Максом на Суворовском пиво пьешь?.. А че так поздно? С задания? Дирижера в опере укокошили? Ясненько... Ну и мы с задания, и тоже пиво пьем. Со слоновыми креветками. А вы какое? «Невское оригинальное»? Нормально. А мы такое... прессованное. А у вас почем? Понятненько... Слушай, такая тема: там в Питере продается такой бальзам вечной молодости. На основе прованского корня. Да ты слышал: его на всех углах пиарят. Ну вот... Мне тесть корень заказал, а тут говорят — нет такого корня. Ты мне «пробей», пожалуйста, где они его берут-то? Спасибо. А так — все ничего. Какое дело? А, Троицкий... Да возьмем, говно вопрос. Послезавтра, думаю. Соскучились уже, домой охота. Ну, привет всем...

— Домой и впрямь охота,— протянул Плахов, внимательно слушавший разговор.— И то: чем Суворовский хуже набережной Круазетт?

— Да ничем! — горячо поддержал коллегу Василий,— Ну пальм нет. Ну машины вместо людей. А так — одна хрень...

— Тарантину на Суворовском еще не встретишь,— напомнил Плахов.

Квентин ждать себя не заставил — появился на набережной в белом фраке во главе пестрой компании. В руках он держал большой пузырь шампанского и отхлебывал прямо из горла. Позади компании весело хрюкали два поросенка с розовыми бантиками.

Тарантино покончил с шампанским, издал боевой клич и кинулся в сторону моря. Веселая компания, включая поросят, с гиканьем понеслась за создателем «Криминального чтива».

— Куда это они на ночь глядя?

— Купаться, думаю,— предположил Плахов.

— Плакал Вазгенов фрак...

— У-ух! У-ух! — раздавалось из спальни. Троицкий делал там зарядку. Уже довольно давно.

— Чего-то Демьяныч к нам глаз не кажет,— усмехнулся Николай.— Неловко, поди, после вчерашнего.

Серов побагровел. Бросил карты. Схватил Николая за грудки:

— Ты чё?! Ты хоть понял, чё ты сказал, урод? Жить надоело... Белое Сердце?

Обидная кличка прочно привязалась к Николаю. Он вздохнул. Он мог уделать Серова одной левой, но поступать так было бы крайне неразумным.

— Серый, ладно, чё ты... Все же свои... Пошутить нельзя?

— Смотри мне...

Серов отпустил Николая. Тот тоже бросил карты:

— Что-то я, парни, устал...

— Давай в переводного. Или в тыщу,— предложил Дима, только что оставшийся дураком в подкидного четыре раза подряд.