Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник) - Джеймс Фенимор Купер, Майн Рид, Карл Май (1841, 1857, 1887)

Естественно, не забыли и про Боба. Он сидел на лошади абсолютно голый, ибо «аромат», оставленный ему на память скунсом, еще не выветрился. Под ним на спине лошади было разорванное старое одеяло Длинного Дэви, которое теперь служило ему и седлом, и передником, как у какого-нибудь островитянина с южных морей. Он был зол на всех и вся и непрерывно что-то тихо бурчал.

Так, соблюдая строжайшую тишину, но двигаясь по возможности быстро, ехали всадники в течение нескольких часов: сначала через узкую долину, потом – вверх по широкому лысому горному хребту, а затем – снова вниз, через извилистую, бедную растительностью прерию, а когда забрезжил рассвет, среди высоких, крутых скал перед ними внезапно возник горный перевал. У подножий гор оба проводника остановились и спешились. Остальные последовали их примеру.

Трупы сняли с лошадей и положили на землю. Шошоны быстро образовали круг. Они знали, что сейчас начнется процесс, который мы, белые, называем расследованием. Его порядок индейцам был прекрасно известен. Первыми в таких делах имеют право говорить только вожди, остальные воины покорно ждут: спросят их мнение – ответят, нет – будут молчать.

Одежда мертвых состояла частично из ткани, а частично из кожи, как это обычно бывает у индейцев. Каждому из воинов было чуть больше двадцати.

– Я так и думал! – первым заговорил Разящая Рука. – Только неопытные воины так широко открывают глаза, когда обнаруживают ночью вражеский лагерь и напряженно всматриваются в него. Поэтому блеск их глаз был сильно заметен. Бывалый разведчик всегда прячет глаза под ресницами. Но к какому племени они принадлежат?

Вопрос был обращен к Джемми.

– Хм! – пробурчал тот. – Вы полагаете, сэр, что смутите меня этим вопросом?

– Возможно, ведь я сам в данный момент не могу на него ответить. Они на тропе войны, это точно, хотя боевая раскраска и стерта, но все же еще заметна. Черная и красная! Цвета огаллала. Но парни, похоже, не из сиу. Одежда их ни о чем не говорит. Обыщем их сумки!

Но сумки оказались пустыми. Несмотря на тщательные поиски, не нашлось ни малейшей мелочи, за которую можно было бы зацепиться. Накануне вечером каждый из убитых имел ружье. Оружие тоже осмотрели. Ружья оказались заряженными, но не носили на себе никаких отличительных знаков племени, к которому принадлежали погибшие.

– Может, они вовсе и не были для нас опасны? – проговорил Длинный Дэви с долей укоризны. – Они случайно забрели в места, где мы стояли лагерем, и ради собственной безопасности вынуждены были подкрасться к нам. Взглянув на нас, они бы снова удалились, не сделав нам ничего дурного, а потому я сожалею, что они лишились жизней.

Разящая Рука отрицательно покачал головой и ответил:

– Вы считаете себя вестменом, мастер Дэви, или нет? Если вы действительно настоящий вестмен, то должны мыслить более логично.

– Хм, сэр, надеюсь, с моими пятью чувствами все в порядке.

– Да? Я тоже не хотел бы сомневаться в этом. Но место, где мы стали лагерем, было выбрано с умом, на него не набредешь случайно. Вывод – они шли по нашему следу.

– Это еще не аргумент против них!

– Не аргумент, согласен. Они, конечно, проявили максимум осторожности, чтобы никто не смог узнать, из какого они племени. Это-то и подозрительно. У них были ружья, но все остальное отсутствовало, а это еще подозрительнее, поскольку без лошади, пороха и свинца индеец никогда не удаляется от стойбища. Они наверняка были разведчиками.

– Хм! Может, у них вообще не было лошадей, – заметил Дэви.

– Не было? Вы только взгляните на их штаны! Разве кожа на внутренней стороне не истерта? От чего это, как не от верховой езды?

– Когда-то давно, может, они и ездили верхом.

Разящая Рука присел на колени, опустив лицо к кожаным штанам убитых. Снова выпрямившись, он произнес: