Лек кивнул головой и рассказал им все. Он и еще семь других подростков-токсикоманов работали на Патпонге в качестве посыльных, зазывал и сутенеров. Они иногда по нескольку недель жили, спали и ели вместе и возвращались в свои семьи только для того, чтобы отдать им деньги. Никто их не расспрашивал, не интересовался, где они были и где достали такие большие бабки. Они боялись ответа. Подростки жили на уединенной окраине Клонг Той, рядом с железнодорожными путями под мостом скоростной автострады, где находилось кладбище автопогрузчиков, старых грузовиков со спущенными шинами и разбитыми лобовыми стеклами и редкие жалкие хижины из картонных коробок, обломков дерева и рваной, засаленной одежды. Кико почти все время, пока говорил Лек, сидела неподвижно. Он смотрел в стол, избегая ее взгляда. Но она тянулась к нему и гладила его руку, когда он молчал слишком долго.

Кальвино купил Леку кока-колу, когда тот начал рассказывать, как Вичай сначала украл деньги у Фонда, чтобы купить право занять старый грузовик без покрышек, стоящий на кирпичах. После того, как Кальвино его поймал и деньги были возвращены, группа нашла покровителя. Чанчай купил им грузовик, который стал клубом для подростков-токсикоманов, и стал давать деньги. Они были ему должны, и они принадлежали ему. К тому времени, как Чанчай закончил, он купил им четыре мотоцикла и семь пейджеров. Только Вичаю доверялось забирать дурь в порту. Он покупал один-два кило героина за раз, и они держали его в грузовике. Когда одному из них присылали сообщение на пейджер, он перезванивал по телефону, получал информацию насчет количества и качества, цену и адрес. Затем они заводили мотоцикл и доставляли товар. Подростки стали глазами и ушами Чанчая в районе Порта. В течение шести месяцев Чанчай подключил их и к другим видам деятельности. Этот новый бизнес Лек назвал «делать плохо фарангам».

Кальвино подумал о том, был ли Джефф Логан одним из фарангов, которым они делали плохо. У Вичая была подружка, работавшая в «Африканской Королеве». Ее звали Тик, и через нее Вичай знакомился с другими девушками; иногда они приходили и оставались с ним в грузовике. Тик порвала с ним, потому что Вичай «порхал, как бабочка» – имел слишком много девушек слишком часто, – и это разбило ее сердце, и поэтому она стала работать в баре разбитых сердец на Вашингтон-сквер. Нет, Лек не знает, кто убил Тик. Но уверен, что это не Вичай и никто из тех, кто жил в грузовике.

Грузовик стал их личным миром, который они контролировали, где могли проводить дни и ночи, нюхали растворитель, играли в карты, смотрели черно-белый телевизор, который подключили к проходящим над ними проводам. Они наворовали досок и построили деревянное ограждение вокруг кузова для защиты от посторонних глаз. Никто их не беспокоил. Они находились под защитой Чанчая. Они приходили и уходили, когда хотели. Они обрели гордость и силу и свою долю могущества на островке нищеты, где могущество было такой же редкостью, как чистая питьевая вода. Чанчай попросил Лека об одолжении, и парень понял, что у него нет выбора. Он должен был сказать, что убил фаранга. Он сядет в тюрьму на пару лет. Его семья будет получать две тысячи батов в месяц, пока Лек будет отбывать срок. Это небольшое состояние для жителей Клонг Той. Лек согласился.

– Ты когда-нибудь привозил наркотики Бену?

Лек кивнул в знак подтверждения. Конечно, это сделало логичным его выбор в качестве добровольца на роль убийцы Бена.

– Ты был в квартире Бена в ту ночь, когда его убили?

Слезы снова закипели в глазах Лека. Слезы от несправедливости и беспомощности.

– Нет, не в ту ночь. – В этом была ирония. Он находился в грузовике и смотрел телевизор.

– Когда ты захотел передумать, копы тебя избили, – сказал Кальвино, отсчитывая монеты в уплату за колу.

– Это правда.

– Ты помнишь какие-нибудь имена или лица?

– Я помнить только боль.