Он сделал большой глоток и отвернулся от бара. Теперь его первоначальный вывод, что Бена убил один из журналистов из его инвестиционного клуба, казался ему абсурдным. Ему не нужно было долго наблюдать за журналистами в пятничный вечер в Клубе иностранных корреспондентов, чтобы понять, что они способны перерезать глотки только друг другу. Самое страшное убийство, на которое мог решиться один из них, было убедить новичка взять вторую порцию еды в буфете: понюхав ее, любая уличная дворняга убежала бы в ночь, визжа от ужаса. Он попытался представить себе, как Пэт в своих дизайнерских туфлях – или Микки в кроссовках с дешевого базара – всаживает пулю в голову Хоудли. Эта картинка развалилась на куски и исчезла. Неправдоподобно. Профессиональные созерцатели смерти и разрушения сами не сеют смерть и разрушение, подумал он. Возможно, этот вывод надо включить в число законов Кальвино по выживанию в Бангкоке. Убийство не принесет его автору славы, а так много других людей охотно убивают интересно и увлекательно, и редакторы в Штатах и Европе с радостью заплатят за статью об этом.

Пэт вложил около двадцати тысяч американских долларов, а Микки – примерно десять тысяч фунтов, что делало их примерно равными партнерами инвестиционного клуба. Членство в инвестиционном клубе Бена было признаком серьезного умопомешательства. Такие мошеннические предприятия привлекали экспатов определенного типа. Кальвино знал этот тип: они верили в серьезные отношения с шестнадцатилетней инь, в богатый выигрыш на азиатских акциях и в мир, где добро всегда побеждает зло. Они вложили сбережения всей своей жизни в инвестиционный клуб Хоудли. Только они не подумали об одном: Бангкокская фондовая биржа рухнула, как якорь на мелководье, и застряла в илистом дне.

Кальвино взял свой двойной скотч и подошел к их столику.

– Не возражаете, если я присяду? – спросил он у Пэта.

Крейн посмотрел на покрой его костюма и отреагировал:

– Почему бы и нет?

Он посмотрел на визитную карточку, которую вручил ему Кальвино – частный детектив, адрес его офиса на Сукхумвит, – передал карточку Микки и сказал:

– Я раньше уже разговаривал с вами.

– Когда умер Джефф Логан, – ответил Винсент, наблюдая за тем, как Крейн теребит полотенце у себя на шее. У него был небольшой тик вокруг левого глаза.

– Частный сыщик? – спросил Микки, поднимая глаза от визитной карточки.

– Я расследую смерть Бена Хоудли.

– Бен умер некрасиво, – заметил Микки резким тоном. – Его убили, черт подери.

– Выстрелом в затылок, – прибавил Пэт Крейн.

– Джефф Логан вкладывал деньги в клуб Бена? – спросил Кальвино, глядя прямо в глаза Пэту и ожидая его реакции. Ему не пришлось долго ждать.

– Пару тысяч. Я и сам вложил несколько долларов, – ответил он.

– И как получилось? – спросил Кальвино, поднимая свой бокал.

Левый глаз Пэта задергался.

– Как и все китайские бега. Ты теряешь свою рубашку и понимаешь, почему французы едят лошадей без зазрения совести, – сказал он.

– Сколько ты потерял? – спросил его Микки. Кальвино нравилось, когда кто-то другой задает нужный вопрос.

– Пару тысяч, – солгал Пэт.

– Ты получил что-нибудь обратно?

– Около сорока процентов, – ответил он и снова солгал. Крейн был слегка пьян от выпивки за полцены. У них была прочная основа для взаимного дружеского доверия.

– Это была хорошая ирландская инвестиция, – сказал Пэт. – Вложи сто процентов, получи сорок процентов через шесть месяцев, и, считай, тебе повезло, что ты не потерял все деньги.

– Людей убивают за проигрыш, – произнес Кальвино.

– Друг мой, людей убивают за выигрыш. Это Бангкок, – ответил Микки.

Этот ответ вызвал у Винсента улыбку.