Когда я была принцессой, или Четырнадцатилетняя война за детей - Жаклин Паскарль (2007)

В 1994 году далеко не каждая страна вела централизованный учет случаям похищения детей за свои границы. Сейчас, в 2007 году, эта ситуация меняется и происходит формирование юридической базы для защиты детей. По данным ведомства лорд-канцлера и британской организации «Воссоединение», оказывающей помощь жертвам таких преступлений, только из Великобритании за год родители похищают и увозят за границу около тысячи четырехсот детей. Чтобы оценить эту цифру, попробуйте представить себе, что в стране одновременно исчезает сорок детских садов. Во Франции в 1994 году за год появилась примерно тысяча новых «досье», – но этот термин подразумевает только пострадавшую семью и ничего не говорит о количестве похищенных детей. В начале девяностых в Австралии не велось статистики, но официальные источники уверяли, что происходит от восьмидесяти до ста подобных случаев в год. По данным Соединенных Штатов Америки, в 1993 году более восьмисот детей были вывезены за границы страны, и на эти преступления распространяется действие Гаагской конвенции. Эти данные не включают в себя сотни случаев похищения детей, которых родители вывезли в страны, не участвующие в Гаагской конвенции.

Прошло тринадцать лет, а среднее число похищенных детей, урожденных граждан западных стран, так называемых жертв «неразрешимых» конфликтов, по-прежнему осталось на уровне 1994 года – тридцать тысяч. Многие из этих детей оказались заложниками юридического вакуума, окружившего их в совершенно чужих для них странах, после того как они были насильно лишены всего, что знали и любили.

Гаагская конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей была принята в начале восьмидесятых для борьбы с участившимися случаями незаконного вывоза детей за границу одним из родителей.

Проще говоря, если ребенок увезен из страны, подписавшей Гаагскую конвенцию, в другую такую же страну, он должен быть немедленно возвращен в страну своего обычного проживания. Конвенция касается только вопросов экстрадиции и не регулирует права опеки, попечительства и прочее. Основной ее задачей является безопасное возвращение ребенка на привычное для него место проживания и передача дела о его правовой защите в ведение судебной системы этой страны, чтобы вопросы о попечительстве, правах и опеке решались именно там. Постепенно, за последние пятнадцать лет, к Гаагской конвенции присоединяется все больше государств. В 1995 году их было всего сорок одна, а к 2007-му число участников выросло уже до семидесяти шести. Многие страны Африки, Ближнего и Среднего Востока и Азии отказываются ратифицировать конвенцию, а это значит, что увезенные туда дети лишены правовой защиты и помощи. Аддин и Шахира не могли рассчитывать на помощь и защиту Гаагской конвенции, потому что Малайзия не подписывала соглашения, а значит, моим детям просто было не на что рассчитывать.

Кроме того, ряд стран, подписавших Гаагскую конвенцию, зачастую сталкиваясь с необходимостью исполнять договоренность, изображают смятение или просто ее саботируют. Ряд стран – членов Евросоюза, несмотря на участие в Гаагской конвенции, отказывается возвращать детей. Особенно сложны в этом отношении законы Франции и Германии, когда приоритет международных договоров вступает в конфликт с законами суверенного государства. К сожалению, этот вопрос часто мешает реализации конвенции. Нередко на решение судьбы детей влияют националистические, расистские или половые предрассудки. Многие из бывших колоний и протекторатов европейских стран, такие как Алжир и Марокко, автоматически отказываются возвращать ребенка, если похитивший его родитель является их гражданином, – своеобразная форма так называемого «постколониального синдрома».

Въезжая в Нью-Йорк со стороны аэропорта, мы увидели огромные здания Манхэттена и мириады огоньков, отражавшихся в сумерках от поверхности Гудзона. Потом, поселившись в отеле в центре города, мы взяли такси, чтобы отправиться в Бруклин.