Когда я узнал, что меня будет играть Ченнинг, я в восторге закричал: «Да!» Он сыграл во многих фильмах и готовился сниматься в фильме «Штурм Белого дома». Его послужной список был впечатляющим, и будем откровенны: кто не хотел бы, чтобы его сыграл тот, кто так замечательно смотрится?

До начала съемок «Охотника на лис» Ченнинг был назван журналом «Пипл» «самым сексуальным мужчиной из ныне живущих». Я был бы весьма рад утверждать, что мы совершенно похожи. Мне, однако, придется довольствоваться признанием, что между нами было некоторое сходство, когда я был помоложе. На время съемок Ченнингу сделали зубные протезы, чтобы челюсть у него выступала так же, как у меня. Ему также изготовили протез носа, поскольку из-за занятий борьбой мой нос был шире и не таким прямым: его сломали. Кроме того, Ченнинг был вынужден смириться с тем, что его ушам придали уродливую форму цветной капусты. Только после этого он стал похож на настоящего борца.

Ченнинг – один из самых уникальных, талантливых и неординарных людей, которых я только знал в своей жизни. Я впервые встретился с ним в Нью-Йорке. Он попросил меня прилететь туда на встречу с ним, и мы вместе поужинали: я, Ченнинг, Беннетт и Марк Руффало, который играл Дэйва. Ченнинг вел себя достаточно скромно. Я бы сказал, что он тщательно изучал мои привычки, особенности и манеры. Марк сказал мне, что он занимался борьбой в средних и старших классах средней школы, поэтому за ужином мы много говорили о борьбе.

Ченнинг пригласил меня на три дня в Монреаль, где он снимался в фильме «Штурм Белого дома». Мне там довелось встретиться с Джеймсом Вудсом. В фильме есть сцена, в которой герой Ченнинга в Овальном кабинете убивает героя Вудса. Сцена снималась в складском помещении, и я во время съемок этой сцены находился рядом, всего в нескольких метрах, за кадром.

Ченнинг упорно работал над тем, чтобы сыграть меня. Я подсказал ему, какие необходимы упражнения, чтобы нарастить такие же мышцы спины, как у борца. Они у него получились весьма накачанными, плюс ко всему он добился клинообразной формы верхней части тела. Он очень быстро овладевал борцовскими навыками. Они с Марком тренировались пять или шесть месяцев до начала съемок, и я принимал участие в их тренировках.

Ченнинг владел боевыми искусствами, но борьба – это особый вид спорта даже для тех, кто знаком с ними. Я обучал Ченнинга и Марка борьбе так же, как меня обучали гимнастике: я показывал им движение или прием и заставлял их повторять его снова и снова, пока его исполнение не становилось идеальным. После этого мы приступали к отработке другого движения или приема. Ченнинг весьма преуспел в этих тренировках. Он работал до седьмого пота и во время тренировок, и на съемочной площадке.

В сцене об отборочных соревнованиях к Олимпийским играм 1988 года, где я должен был в течение девяноста минут сбросить пять с половиной килограмм, Ченнинг, как мне кажется, провел в велотренажере для съемочных дублей больше времени, чем это пришлось делать мне. Когда Ченнинг крутил педали, я дал ему совет расслабить мышцы челюсти, поскольку знал, что, начиная тренироваться, я сам достаточно широко открывал рот, чтобы глубже дышать.

Ченнинг в точности скопировал мою походку, когда одна ступня ставится точно перед другой. Я сам перенял ее у Гленна Каннингема. Ченнинг обращал внимание на каждую деталь. Он старался сыграть свою роль таким образом, чтобы воздать должное мне и Дэйву. Я высоко ценю это.

Ченнинг – талантливый спортсмен, разносторонний актер, одаренная личность. Если применять известные мне критерии, то он является чемпионом мира в индустрии развлечений. Я был очень благодарен ему за то, что он решил сыграть роль «Марка Шульца». Я получил огромное удовольствие, тренируя его и общаясь с ним.