КЬЯРИНА. Я не умею плавать, и скверно себя чувствую в воде.

ФИЛУЧЧО. Как-нибудь утром, если, конечно, позволите, если окажете мне такую честь, я свезу вас в Лукрино… Там можно несколько километров идти по самому берегу вдоль воды, волей-неволей хочется искупаться. И я научу вас плавать. Это я запросто делаю. К тому же со мной вам нечего бояться. В воде я как императорская рыба-игла. (Проникновенно) Съездим?

КЬЯРИНА(несколько польщенная). Филу, вы большой шутник.

ФИЛУЧЧО. Нисколько. Я лишь хочу поднять у вас настроение, хочу, чтобы вы немного повеселели…

КЬЯРИНА. И поэтому тратите столько времени на меня? А я рождена быть домоседкой.

ФИЛУЧЧО. Не спорю. Я тоже весь в заботах о своей лавке, но делаю это весело. Более того, именно из-за таких забот я и поднялся к вам. Я уже говорил, что задумал открыть большой магазин, в котором продавались бы самые ранние фрукты и овощи, магазин роскошный, где и зимой можно было бы купить клубнику, вишню… Самые разные сорта горчицы, американские деликатесы, дорогие вина. Не должно быть недостатка и в трюфелях, ананасах. Я изучил нашу зону и уверен, что попаду в точку. А самое подходящее место — это ваш склад, что рядом с моей лавкой, под номером тридцать пять.

КЬЯРИНА. Склад вовсе не мой. Он принадлежит брату.

ФИЛУЧЧО. Ну и что? Склад же забит всяким хламом. А я превращу его в прекрасный магазин. Ну что, договорились?

КЬЯРИНА. Но я уже сказала вам — все зависит от Лоренцо.

ФИЛУЧЧО. Одно ваше слово стоит больше любой рекомендации.

КЬЯРИНА. Когда вернется, я поговорю с ним.

ФИЛУЧЧО. Прекрасно. Кроме того, мне хочется спросить вас еще кое о чем. Можно задать один вопрос?

КЬЯРИНА. А почему нет?

Слева входит Пуммарола с пустой корзиной и направляется к выходу.

ФИЛУЧЧО(Пуммароле). Пуммарола отнеси пучок зелени для бульона и килограмм баклажан синьоре Де Кикко, тут рядом.

ПУММАРОЛА(с сожалением). Что же раньше не сказали? Синьора Де Киккко… Значит, подниматься еще на три этажа, потом спускаться тоже на три и опять подниматься… (и бормоча еще что-то непонятное, уходит).

ФИЛУЧЧО(заметив в глубине комнаты на стене мандолину). А вот она, моя дорогая подруга! (снимает мандолину со стены) Тут не хватает двух струн. Но моя собственная мандолина тоже без струн (пробует взять несколько нот). И тоже расстроена. (Принимается настраивать). Я без мандолины ничего делать не могу. У себя в лавке, как только свешаю килограмм картофеля, спою песню, свешаю два килограмма абрикосов и спою другую. Вот сегодня сочинил еще одну (С увлечением поет и играет, весьма довольный собственным сочинением — и стихами, и музыкой). С песней, друг любимый мой,

Попадаешь в рай земной!

Неразлучны с ней любовь,

Сердце воскресает вновь!

Пой повсюду и всегда

Не согнет тебя беда!

С песней я тебя встречаю,

С наслажденьем обнимаю,

И целую и пою,

И пою, пою, пою…

В дождь и ветер, в бурю, в зной

Радостно мне петь с тобой!

С песней мы рассвет встречаем,

С песней солнце провожаем.

И поем, поем, поем…

Как прекрасно быть вдвоем!

КЬЯРИНА(послушав песню, замечает): Молодец, какой у вас прекрасный характер.

ФИЛУЧЧО. Любая неприятность исчезает, как только беру в руки мандолину. А не то, давно пропал бы. У меня же две лавки на плечах: одна здесь, другая в Сальватор Роза. Даже по ночам спать не всегда спать приходится.

КЬЯРИНА. Не приходится?

ФИЛУЧЧО. Да, тревожусь о маме, она старенькая у меня. Как умер мой отец, удалилась от людей. Только дом и церковь. Так и не захотела снимать траур. А папа скончался десять лет назад.

КЬЯРИНА. Никогда не встречала ее.

ФИЛУЧЧО. Она вовсе не выходит из дома, я уже сказал. Только вечером в церковь. Занимается домом, вышивает, гладит, готовит.

КЬЯРИНА. И все время одна?