Алмаз раджи, Собрание сочинений - Стивенсон Роберт Льюис (2014)

– Я догадывался, Джим, – добавил доктор, – что наше переселение окажется для тебя полной неожиданностью, и ты можешь попасть в беду. Но, несмотря на все мое расположение к тебе, я вынужден был сначала позаботиться о тех, кто исполнял свой долг. Ведь ты сам удрал от нас, не правда ли?

Однако в то утро, когда доктор обнаружил меня в плену у пиратов, он тотчас понял, какой опасности я подвергнусь, когда злодеи обнаружат, что клад исчез. Первым делом они выместят свою ярость и разочарование на мне. Поэтому доктор едва ли не бегом бросился в пещеру, прихватил с собой Грея и Бена Ганна и направился к исполинской сосне. Сквайр остался наверху – ухаживать за капитаном и охранять сокровища. Но еще на полпути доктор заметил, что пираты уже двинулись на поиски и тащат меня с собой. Тогда он послал вперед быстроногого и хорошо знающего местность Бена Ганна, а тот решил напугать суеверных пиратов. Вышло это у него так убедительно, что пираты замешкались, и доктор с Греем успели устроить засаду у опустевшей ямы еще до нашего прибытия.

– Слава Всевышнему, что со мной оказался Джим Хокинс! – воскликнул Сильвер. – Не будь его, вы бы, доктор, и пальцем не пошевелили, даже если б меня изрубили в фарш!

– Разумеется, – весело посмеиваясь, ответил доктор Ливси.

Когда мы добрались до берега, доктор заступом пробил в нескольких местах днище одной из шлюпок. Мы все погрузились на другую и отчалили, взяв курс на Северную бухту. Путь предстоял неблизкий – миль восемь – десять, но Сильвер, несмотря на усталость, сел на весла и греб наравне со всеми. Вскоре мы вышли из пролива и оказались в открытом море. Снова стоял штиль, и мы беспрепятственно обогнули юго-восточный выступ острова – тот самый, который «Эспаньола» огибала всего четыре дня назад.

Когда мы проходили мимо горы с двумя утесами на вершине, с моря стал виден вход в пещеру Бена Ганна. Рядом с ним виднелась крохотная фигурка человека, опирающегося на мушкет. Это был сквайр Трелони. Все мы, в том числе и Сильвер, приветствовали его радостными криками.

Пройдя на веслах еще три мили, мы обнаружили шхуну, но вовсе не там, где я ее оставил, а у входа в бухту Северной стоянки. Прилив снял ее с мели, и теперь она свободно странствовала по всей бухте. Будь ветер сильней или течение более быстрым, не видать бы нам нашей «Эспаньолы», как своих ушей: ее унесло бы в открытое море или разбило в щепки о берег. Но сейчас судно было в целости, если не считать порванного грота. Мы вытащили из трюма запасной якорь и поставили шхуну на якорную стоянку, а сами на шлюпке отправились к пещере Бена Ганна. Несколько позже на «Эспаньолу» вернулся Эйб Грэй, чтобы охранять судно ночью.

Наверху, у входа в пещеру нас встретил сквайр. Со мной он обошелся любезно и приветливо, ни словом не упомянув о моем бегстве, но при виде Джона Сильвера его лицо вспыхнуло. Он сказал:

– Джон Сильвер! Вы гнусный негодяй и лжец. Меня убедили даровать вам прощение, и я дал слово джентльмена, что не стану вас преследовать. Но кровь всех, кто погиб в результате вашей преступной затеи, падет на вашу голову!

– Премного вам благодарен, сэр, – низко склонился Джон Сильвер.

– Вы не смеете благодарить меня за это! Из-за вас я вынужден нарушить свой долг. Ступайте с моих глаз!