Патруль Времени (сборник) - Пол Андерсон (1988)

На закате караван остановился в холмистой местности, покрытой редкой травой и кустарником. Под копытами клубилась мелкая пыль.

Эверард помог опустить Сандовала на землю. Глаза навайца были закрыты, лоб сух и горяч. Сухие губы что-то бормотали в бреду. Единственное, что мог Эверард для него сделать — это смочить губы водой из мокрого платка.

Монголы оживились. Они избежали двух больших опасностей, а других пока не предвиделось, и гордость переполняла их. Слышались громкие крики, кумыс лился рекой.

Эверард с Сандовалом оказались примерно в центре лагеря. Два стражника с поднятыми луками сидели в нескольких шагах от патрульных, игнорируя все вопросы. Они лишь по очереди вставали со своего места и подбрасывали ветки в костер. Постепенно голоса вокруг стихали, люди укладывались спать. Где-то завыл койот. Эверард тщательно укрыл Сандовала попоной — становилось очень холодно. Он поплотнее завернулся в свою скудную монгольскую одежду и пожалел, что они не оставили ему даже трубку. Внезапно рядом под чьими-то шагами зашуршала земля. Стражники мгновенно выхватили из колчанов стрелы, наложив их на тетиву. В свете костра показался сам Токтай с непокрытой головой. Воины низко поклонились и исчезли в тени. Эверард взглянул на монгола и опять опустил голову. Нойон некоторое время молча смотрел на раненого. Наконец он произнес:

— Не думаю, что твой друг доживет до следующего заката…

Эверард кивнул.

— Разве у вас нет чудодейственных лекарств? — спросил Токтай. — В ваших седельных сумках мы нашли много странных вещей.

— У меня с собой только средство от заразных болезней и против боли,

— машинально ответил Эверард. — С проломанным черепом его надо везти к искусным врачам.

Токтай присел, протянув руки к огню.

— Жаль, что у меня нет лекаря.

— Вы можете отпустить нас, — безнадежно сказал Эверард. — Моя повозка, которая осталась у предыдущего лагеря, может отвезти его к врачу.

— Но ты же знаешь, что я не могу этого позволить! — в голосе его прозвучало нечто вроде жалости. — В конце концов, о Эбурар, не я первый начал.

Это была правда, и Эверард промолчал.

— Я больше не сержусь на тебя за это, — продолжал Токтай. — И все еще хочу быть вашим другом. Если бы это было не так, я давно бы сделал привал на несколько дней и выпытал бы у вас все, что вы знаете.

Улыбка Токтая напоминала волчий оскал.

— Вы мне можете быть очень полезны как заложники. Мне нравится ваше самообладание. И я подозреваю, что вы не принадлежите к народу этой южной страны. Я думаю, что вы — странствующие шаманы. А еще вы сами хотите завоевать это южное государство и не желаете, чтобы чужеземцы вам мешали.

Токтай сплюнул в огонь.

— У нас есть много сказок, в которых храбрый герой обязательно побеждает злого волшебника. Почему и я не могу этого сделать?

Эверард вздохнул.

— Скоро ты, нойон, поймешь, почему.

Он удивился, если бы узнал, насколько справедливы были его слова.

— Ну-ну! — Токтай похлопал его по спине. — Не можешь ли ты хоть немного раскрыть свои секреты? Между нами нет крови. Будем друзьями!

Эверард молча указал пальцем на Сандовала.

— Признаю, мне стыдно за это, — сказал нойон. — Но, согласись, у меня не было другого выхода. Он оказал сопротивление слуге великого хана! А теперь забудем об этом и выпьем, Эбурар. Я пошлю человека за бурдюком.

Патрульный брезгливо скривил губы.

— О, ваш народ не любит кумыс? Но больше у нас ничего нет. Ягодное вино мы выпили еще в море.

— Разреши мне тогда выпить своего виски… — Эверард взглянул на Сандовала и отвернулся от костра, стараясь скрыть свое волнение.

Боже мой, ведь это можно использовать!

— Что?..

— Это вино нашего народа. Оно лежит в седельных сумках.

— Гм… — Токтай заколебался. — Пойдем, ты достанешь его на моих глазах.