– Вашему отцу нужен молодой жеребец, пригодный для случки, – хрипло проговорил Жоффруа. – Я думал, вы окажетесь старухой, но ошибался. Мне будет приятно исполнять свои обязанности. – Его рука пропутешествовала по телу Матильды к лобковым волоскам. – Между прочим, я мастер искать в лесах потаенные источники.

У Матильды перехватило дыхание. Она хотела оттолкнуть его и в то же время испытывала возбуждение. Каким бы ни был этот ее мальчик-муж, он обладал огромным физическим обаянием.

– Я сделаю вам ребенка, вы ведь этого хотите? Этого ждете от меня вы и ваш отец?

Она смерила его ледяным взглядом:

– Делайте, что должны, и покончим с этим.

Он прижал ее к стене и начал целовать. Сквозь тонкий лен его брэ в живот Матильде уперся напрягшийся член – определенно, и в этом Жоффруа тоже был мужчиной. Сомнений не оставалось: он явно поднаторел в любовных делах, поскольку ни о какой неуклюжести не было и речи. Матильда рассчитывала, что сумеет отстраниться от происходящего, но, к собственному удивлению, отвечала на ласки мужа, и хотя ей было противно, они доставляли ей наслаждение. Она зажмурилась и перестала думать. Потом, потом. В тонком и гладком теле Жоффруа уже чувствовалась мужественность. Юноша. Мужчина. Возбуждение побежало по ее венам как наркотик. Он все сильнее прижимал Матильду к стене, без устали работая бедрами, затем развернул ее и швырнул на кровать, приник к ее рту яростными губами и языком. После, весь во власти нетерпения, Жоффруа сорвал с себя рубашку, чулки, брэ. Матильда так и не открыла глаза, потому что не желала видеть эту его часть.

Он вошел в нее резко, но боли не было – ее лоно увлажнилось. Жоффруа и вправду отыскал потаенный источник. Женщина только сжимала кулаки, пока он, нависая над ней, двигался взад и вперед. Потом поднял ее ноги, положил себе на плечи и с новой силой вонзился в нее. У Матильды в животе нарастало напряжение. Она хотела, чтобы все поскорее закончилось, и в то же время ей было очень нужно, чтобы он продолжал, чтобы он сбросил ее с края пропасти в забытье. Но Жоффруа остановился. Приподнялся на кровати, оставив ее в подвешенном положении на долгий-долгий миг. Их взгляды встретились – скрестились, словно копья врагов на поле боя. И только тогда он кончил со стоном наслаждения и финальным толчком, а Матильда замерла. Ее затапливали волны ощущений. Они раз за разом вздымались и откатывали, вздымались и откатывали…

Жоффруа оторвался от нее и перекатился на спину.

– Хоть вы и смотрите на меня так, будто ненавидите всей душой, на самом деле оказывается, все совсем наоборот, а? – ухмыльнулся он и закинул руки за голову, открыв взору Матильды кустики рыжих волос под мышками. – Уверен, вам очень понравилось.

Матильда промолчала. Во рту у нее появился горький привкус.

– Он был стариком, ваш первый муж, – продолжал супруг. – Я намерен быть более энергичным в вашей постели, чем он.

– Вам ничего не известно о моем первом муже, – вспылила Матильда, борясь с тошнотой. – Он был великим мужчиной, – с нажимом на двух последних словах произнесла она.

– Зато мне известно главное: он мертв. – Жоффруа скосил на нее красивые глаза. – Теперь вы моя. Знаю, вы считаете меня ничтожеством, а ваш отец видит во мне лишь анжуйского петушка, который должен потоптать его курицу, но я граф Анжу, а мой отец будет королем Иерусалима. И у меня есть время, чтобы построить собственную империю.

– Но вам никогда не быть королем, даже когда я стану королевой, – возразила Матильда. – И императором не быть.

Жоффруа перевернулся на живот и посмотрел на нее:

– Вообще-то, золото на моей голове мало что означает в общем раскладе, хотя, миледи, я понимаю, что вы имеете в виду. Значение имеет только одно, и это – власть. Можете называть себя императрицей, и, возможно, однажды вы станете королевой, но здесь я ваш господин, и я требую послушания. Если я прикажу вам опуститься передо мной на колени, вы сделаете это.