Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе - Шарон Ротбард (2015)

Ил. 19. Студенческий билет Арье Шарона во времена учебы в Баухаусе. Такое удостоверение имели лишь четыре архитектора в Израиле. Из книги Арье Шарона «Кибуц + Баухаус».

Если и есть в Израиле место, о котором даже Шарон мог бы сказать, что в нем жив дух Баухауса, то это почти наверняка не Тель-Авив.

Верный философии Баухауса, Шарон не случайно назвал автобиографию «Кибуц + Баухаус». Свои взгляды на этот счет он четко изложил в интервью с художником Игалем Тумаркиным, опубликованном в журнале Kav в 1981 году.

Тумаркин начал с вопроса: «Что такое Баухаус в Тель-Авиве? Я имею в виду архитектуру Баухауса, стиль, который вы продемонстрировали, скажем, в рабочих общежитиях или в здании на улице Рупин. Я хотел бы знать ваше мнение как главного выразителя идей Баухауса в Тель-Авиве». И «главный выразитель идей Баухауса в Тель-Авиве» дал ясный и недвусмысленный ответ: «Надо изменить формулировку. Почему? Потому что баухаус – это не концепция и даже не единый институт»[21]. И чтобы была ясна разница между тем, как сейчас воспринимают Баухаус, и каким его запомнили сам Арье Шарон и другие выпускники, архитектор употребил слово «Баухаус» не как имя собственное (то есть написал его не с заглавной буквы, как это сейчас принято), а как имя нарицательное: «баухаус».

По возвращении из Германии Бернстайн, Вейнрауб-Гитай, Местечкин и Шарон никогда не работали вместе, не создавали ни организацию, ни группу и никогда не говорили о себе как о коллективе, несмотря на одинаковую (и почетную) печать в своих дипломах. Каждый из них внес свой собственный вклад в архитектуру Израиля.

Ил. 20 (вверху). Академия Баухаус славилась не столько студентами, сколько учителями. На фотографии из книги Арье Шарона «Кибуц + Баухаус» – преподаватели Баухауса, слева направо: Альберс, Шепер, Мухе, Мохой-Надь, Байер, Шмидт, Гропиус, Брёйер, Кандинский, Клее, Файнингер, Гунта Штёльцль, Шлеммер. Никто из них, разумеется, не бывал на Святой земле.

Ил. 21 (внизу слева). «Нужно изменить формулировку. Баухаус – это не концепция и даже не единый институт», – сказал Арье Шарон, отвечая на вопрос Игаля Тумаркина об архитектуре Баухауса в Тель-Авиве. Обложка книги Арье Шарона «Кибуц + Баухаус». Штутгарт – Тель-Авив, 1976.

Ил. 22 (внизу справа). Арье Шарон. Общежитие для рабочих на улице Фруг. Тель-Авив, 1935. Из книги Арье Шарона «Кибуц + Баухаус».

Более того, согласно историографии Белого города, эпоха стиля Баухаус завершилась в конце 1930-х, когда разразилась Вторая мировая война и в Палестине начался экономический спад. Однако бóльшая часть зданий, спроектированных этими архитекторами, построена в послевоенные годы и после основания Государства Израиль – и все эти творения уже невозможно отнести к школе Баухауса или к тому, что в представлении тельавивцев ассоциируется с эстетикой стиля Баухаус. Единственным архитектором, который на словах хранил верность Баухаусу, был Арье Шарон, но для него это выражалось скорее в философском взгляде на жизнь и больше относилось к личному опыту жизни в коммуне – кибуце. На самом деле говорить о прямой связи между Баухаусом как философией архитектуры и Тель-Авивом было бы преувеличением – хотя бы потому, что тогда придется вычеркнуть из истории Белого города половину выпускников Баухауса, работавших в Израиле в 1930-е годы.

Круглые углы

Таким образом, гигантский скачок – от биографий и послужных списков этих четырех израильских выпускников Баухауса до общепризнанной формулы, связывающей Тель-Авив с Баухаусом, – был неизбежен. Но как и почему он вообще стал возможен? Почему из множества философских концепций архитектуры и дизайна, оказавших влияние на Тель-Авив, только Баухаус выбрали в качестве бренда города?