По ту сторону порабощающих нас иллюзий - Эрих Фромм (2010)

Большинство социалистов и на Запада, и на Востоке разделяли это в основе своей капиталистическое истолкование социализма, но они пришли к различным выводам в зависимости от того, каковы были их соответствующие экономические и политические позиции. Западные лидеры начали примиряться с капитализмом с начала войны 1914 г. Вместо того чтобы сохранить верность своему основополагающему учению о мире и об интернационализме, социалистические лидеры обоих лагерей поддержали свои правительства, заявив, что они поддерживают войну во имя свободы, ибо им представился счастливый случай выступить против соответственно кайзера и царя. Когда империалистическая система в Германии рухнула в результате выходящего за разумные пределы продолжения в сущности проигранной войны, те же самые лидеры пошли на тайный сговор с генералами, чтобы разгромить революцию. Сначала они допустили рост вооруженных сил, нелегальных и полулегальных полувоенных организаций, ставших основой нацистской власти, и, наконец, фактически полностью капитулировали перед возраставшей мощью и деспотизмом нацизма и националистических правых сил. Социалистические лидеры Франции следовали в том же направлении, что привело французскую социалистическую партию под руководством Ги Молле к открытой поддержке войны в Алжире. В Англии, как и в Скандинавских странах, сложилась несколько иная ситуация. В этих странах социалисты получали доверие большинства то временно, то более или менее постоянно и использовали свою силу на создание государства всеобщего благоденствия. Высокоразвитая система социального обеспечения и особенно здравоохранения привела к полному использованию преимуществ системы, которую начали создавать консерваторы в Европе в XIX (Дизраэли в Англии и Бисмарк в Германии) и которая начала создаваться в тридцатые годы в США под руководством Ф. Рузвельта. В дополнение к этому лейбористская партия Великобритании национализировала некоторые ключевые отрасли промышленности, будучи уверена, что национализация средств производства – краеугольный камень подлинного социализма. Но пока они удовлетворяли экономические интересы рабочих, их разновидность социализма утратила перспективу, связанную с фундаментальными изменениями в условиях человеческого существования. Они проигрывали одни выборы за другими и пытались компенсировать свои потери, отказавшись от всех радикальных целей. То же самое происходило и в Германии, где социал-демократическая партия не только отказалась почти от всех социалистических целей, но и до такой степени согласилась с принципами национализма и признала необходимость перевооружения, что политику социал-демократов стало трудно отличить от политики их противников.

То, что случилось в России, на первый взгляд противоположно западному развитию, однако кое-какое сходство имело место. В противоположность западноевропейским странам Россия еще не стала полностью индустриальной страной, несмотря на то, что существовавшая промышленность была высокоразвита; три четверти населения составляли крестьяне, преимущественно бедные. Царское правительство было продажным и, как правило, некомпетентным. Вдобавок ко всему этому война 1914 г. стоила русскому народу большой крови, но не принесла победы. Первая революция 1917 г., возглавленная Керенским и другими, потерпела поражение в основном из-за нежелания ее лидеров покончить с войной. Таким образом, перед Лениным встала проблема перехода власти в стране, не располагавшей экономическими условиями, необходимыми, по мысли Маркса, для строительства социалистической системы. Рассудив логически, Ленин возложил все надежды на начало социалистической революции в Западной Европе, особенно в Германии. Но эти надежды так и не сбылись, и большевистская революция оказалась перед лицом неразрешимой проблемы. К 1922–1923 гг. стало совершенно ясно, что надежда на революцию в Германии полностью утратила всякие основания. В это время Ленин был уже смертельно болен, а в 1924 г. умер, и ему не пришлось решать заключительную дилемму.