— В казино такое не пройдет, — буркнул Шелли.

— Еще как пройдет, — ответил Валентайн.

— Вот на это я бы посмотрел, — вставил Рэгс Ричардсон.

— Это называется «закрыть глаз», — пояснил Валентайн. — Среднестатистический специалист службы наблюдения в казино наблюдает за сорока мониторами. Он склонен сосредоточиваться на том, что притягивает взгляд. Например, на человеке, который делает высокие ставки. Или на красивой женщине. То есть на том, чего в любом казино пруд пруди. Особенно по ночам.

Жулик это знает. Поэтому несколько часов он играет как последний болван, транжирит деньги. И не вызывает подозрений, поэтому наблюдающий перестает к нему приглядываться. И тут-то начинается мошенничество.

— А если пленки потом пересматриваются? — спросил Шелли, все еще не веря ему. — Разве они не заметят, что карты не перемешивались?

Валентайн посмотрел на Сэла.

— Сэл, будьте любезны, покажите нулевое тасование.

Сэл подвинул колоду по сукну стола, разделил ее на две и приготовился перемешивать карты. Но карты не перемешивались. Он только провел большими пальцами по бокам колод, оставив одну половину сверху другой. Потом подровнял их.

— Выглядит глупо, правда? — сказал Валентайн. — Единственный глаз, который это может одурачить, — тот, что на потолке. Для камеры такое тасование вполне нормально.

Шелли взобрался на табурет и заставил Сэла еще раз перемешать карты таким образом. Чанс и Рэгс тоже полезли на табуреты.

— Хреново, — согласился Рэгс.

— В натуре, — добавил Чанс.

Валентайн попросил Сэла еще раз показать нулевое тасование. Сверху все выглядело прекрасно, а остальное значения не имело.

— Господи! — воскликнул Чанс.

— Впечатляет, да? — уточнил Валентайн.

— Да я не об этом, — Чанс указал на огромное окно на другой стороне пентхауса. — Кажется, кому-то жить надоело.

Остальные повернулись и посмотрели. Напротив стоял гадюшник, носивший гордое название «Акрополь». С наружной стороны балкона последнего этажа стояла, держась за перила, красивая женщина. Они бросились к окну, а она как раз начала креститься.

Валентайн прижался лицом к стеклу. Проглотил комок, поднявшийся к горлу. Женщина была похожа на его покойную жену во всем, вплоть до коротких темных волос и того, как облепило ее стройную фигуру платье под порывами ветра. Жену, по которой он скучал больше всего на свете.

— Полицию вызовите, — скомандовал Валентайн.

И ринулся прочь из пентхауса со всей скоростью, которую допускали его штаны.

3

Добежав до вестибюля «Греха», он жестом остановил охранника на велосипеде. Что ужасно раздражает в Лас-Вегасе, так это расстояния. Архитекторы города почему-то забыли, как трудно передвигаться в пустыне, и построили казино очень далеко друг от друга.

— В соседнем доме женщина хочет броситься с верхнего этажа, — сказал Валентайн. — Дайте ваш велосипед.

Лицо рыжеволосого охранника напоминало пчелиный рой.

— Вы полицейский, что ли? — спросил он.

Валентайн столько лет проработал полицейским, что пенсия казалась ему какой-то дурной шуткой.

— Ага.

Охранник отдал велосипед. Валентайн запрыгнул на седло и припустил в двери казино. Яростно давя на педали, он поднял голову и увидел, что женщина, так напоминавшая Лоис, стоит на самом краю, готовясь прыгнуть вниз.

Валентайн обогнул угол и подъехал к дверям «Акрополя», не сводя с нее глаз. Она могла его видеть, и он помахал ей, надеясь привлечь ее внимание. В этом ключ: надо заставить ее переключить мысли со смерти на что-то другое. Ему не раз приходилось иметь дело с самоубийцами-высотниками в Атлантик-Сити. Нескольких он спас, остальных — нет. Нет в этом никакого волшебства.