Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг. - Карл Хайнц Абсхаген (2006)

В упоминавшейся выше книге Гебхардта, между прочим, говорится, что полностью отрицать всякую связь между немецкими и греческими Канарисами не стоит, хотя речь не идет о наличии родственных уз между Вильгельмом Канарисом и греческим борцом за свободу. Просто греческие Канарисы тоже являются выходцами из Северной Италии, избравшими новым местом жительства остров Псара в Эгейском море. Как видно, все члены рода Канарисов испокон веков испытывали непреодолимую тягу к перемене мест. Любопытно, что и среди предков Наполеона I была одна женщина по фамилии Канарис. Как выяснил Гебхардт, дедушка императора, Джузеппе Буонапарте, состоял в браке с Марией Саверией Паравичини, чья мать Николета была урожденная Канарис. Поскольку Паравичини происходят из Северной Италии и некоторые представители семейства жили у озера Комо, не исключено, что Николета Канарис и Вильгельм Канарис – отпрыски одной династии.

Устранив всякие сомнения относительно итальянских корней семьи Канариса, можно заметить, что за двести лет пребывания на немецкой земле – а именно столько прошло до рождения Вильгельма Канариса – она полностью ассимилировалась. Если взглянуть на схему родословной, то легко заметить, что среди предков адмирала значительно больше немцев, чем итальянцев. И тем не менее некоторыми удивительными качествами своего многогранного характера он обязан именно этим итальянским предкам: странным сочетанием безудержной фантазии с невероятным пониманием реальностей, сдержанным, иногда даже мрачным юмором, порой похожей на тоску по родине любовью к странам Средиземноморья – Испании, Италии, Греции – и интуитивным пониманием образа мыслей латинских народов. Еще одно качество адмирала напоминало о когда-то покинутых солнечных широтах – неизменная потребность в тепле и почти болезненное отвращение к холоду, побуждавшее его даже в жаркие дни выходить на улицу в пальто.

В реальной гимназии Вильгельм Канарис зарекомендовал себя прилежным и любознательным учеником. Довольно рано проявилась его способность к усвоению иностранных языков, и по своим знаниям английского и французского он значительно опережал большинство остальных школьников. Любил читать, предпочитая историческую тематику и книги, расширявшие его познания о чужих странах. Благодаря своей феноменальной памяти Вильгельм легко запоминал и классифицировал прочитанное, чтобы, когда необходимо, вновь воскресить нужные сведения. И в более поздние годы любившие дядю Вильгельма племянники по-прежнему боялись его «всезнайства», которое могло привести в смущение всякого менее одаренного человека.