Лайл вышла, но, прежде чем одолеть четыре ступеньки, ведущие на террасу, оглянулась.

– Плохой из тебя предсказатель, Рейф.

Глава 17

Впоследствии мельчайшие события того вечера были подвергнуты тщательному изучению, их просеивали сквозь сито, изучали под лупой, снова просеивали, снова изучали. Однако тогда никто не заметил ничего необычного.

Сели ужинать в восемь, без двадцати девять встали из-за стола. Рейф и Алисия болтали без умолку. Алисия, необыкновенно привлекательная в ожерелье из зеленых камней, вся светилась от счастья. Дейл пил больше обычного, Лайл делала вид, что ест. Кофе подали на террасе, а без четверти девять Уильям доложил, что пришла Сисси Коул.

Потом Лайл не раз пришлось вспомнить все обстоятельства той беседы, но тогда никто бы не заподозрил в ней ничего необычного. Разговор двух несчастных женщин, только и всего.

Лайл растопила лед, подарив Сисси жакет. Ни одна девушка, даже страдающая от несчастной любви, не способна устоять перед обновкой. Вещи миссис Джернинхем были хорошего качества и превосходного кроя, к тому же она надевала жакет от силы раза три. Блаженно жмурясь, Сисси рассматривала себя в зеркале восемнадцатого века, с позолоченной рамой. Яркие квадраты шли ей еще меньше, чем Лайл, обесцвечивая и без того бледное лицо, делая водянисто-серыми ее голубые глаза, но девушка видела только сам жакет, новехонький, лучший из ее нарядов.

– Ах, миссис Джернинхем, какая красота!

Сисси вывернула жакет наизнанку и аккуратно сложила. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь, особенно этот надутый Уильям, увидел ее в обновке. Но, выйдя из усадьбы, она собиралась сразу же набросить его на плечи.

Лайл радовалась, что ей удалось растормошить девушку. Сисси пришла в Тэнфилд явно не по своей воле. Но теперь, прижав подарок к груди, она выглядела вполне довольной.

– Вы так добры ко мне, миссис Джернинхем. Тетя сказала, вы хотели меня видеть.

Вот уж к чему Лайл не стремилась. На сердце лежала тяжесть, в войне с Алисией она терпела поражение за поражением. Однако пришлось взять себя в руки и найти нужные слова.

– Ваша тетя очень за вас переживает.

Сисси фыркнула и вздернула подбородок.

– Никто ее об этом не просил! И если уж на то пошло, не одна она такая чувствительная.

– Вы несчастливы?

Сисси кивнула, сглотнула и выудила носовой платок из складок юбки.

Лай положила руку ей на колено.

– Не хотите уехать на время? Моя приятельница ищет няню для дочерей: отводить их в школу, забирать после занятий, чинить одежду.

Сисси высморкалась в платок и покачала головой.

– Вам станет легче, если вы уедете из деревни.

– И никогда его больше не увижу? – всхлипнула девушка.

Лайл и сама чуть не расплакалась. Слова Сисси задели ее за живое.

– Разве хорошо продолжать с ним встречаться?

– Нехорошо, – снова всхлипнула девушка, сглотнула, сунула платок в карман и встала, прижимая к груди жакет. – Пора мне. Что проку с разговоров? Спасибо за жакет.

На террасе в одиночестве сидел Рейф. Взглянув на Лайл поверх вечерней газеты, он небрежно заметил:

– Дейл отправился полетать. Алисия повезла его на аэродром. Я намерен прогуляться, а тебе не помешало бы прилечь. Выглядишь неважно.

Лайл отхлебнула из чашки – остывший кофе горчил.

– Полетать? На ночь глядя?

– Сорвался с места, позвонил на аэродром. – Рейф снова уткнулся в газету. – Похоже, мы на пороге войны, детка. «Птички Божии не знают ни печалей, ни хлопот, знай друг друга убивают, без сомнений и забот»[9]. Вот тебе достижения современной цивилизации!

Лайл опустила чашку.

– Сколько Алисия собирается тут жить?

Рейф опустил газету.

– Судя по твоему тону, она загостилась.

– Сколько?

– Слишком долго или не слишком, – небрежно бросил он.

– Что ты имеешь в виду?

Рейф смотрел на нее в упор.

– Хочешь знать?