– Я всегда ее любил, и она это знала. Но любила его, а он был моим лучшим другом, – говорит он, сглатывая. – Через какое-то время мы стали… близки. Не в сексуальном смысле, просто мы оба перестали сдерживаться и отдались чувствам.

– Избавь меня от дерьмовых подробностей. – Держа руки на коленях, я сжимаю кулаки и заставляю себя заткнуться, чтобы дать ему договорить.

– Ладно-ладно, я понял. – Он смотрит вперед. – В общем, пошло-поехало, и вот мы уже вовсю крутим роман. Кен даже не догадывался. Макс и Дениз что-то подозревали, но оба молчали. Я умолял твою маму оставить Кена, ведь он перестал обращать на нее внимание. Знаю, это безумие, но я ее любил. – Он сводит брови. – Она была единственным спасением от моей тяги к саморазрушению. Кен был мне дорог, но любовь к ней застила глаза. Я ничего не мог с собой поделать.

– И… – Я подталкиваю его продолжать после нескольких секунд тишины.

– Так вот… Ну, когда она рассказала о беременности, я подумал, что мы могли бы сбежать вместе. Она вышла бы замуж за меня, а не за него. Я пообещал, что перестану бездельничать, если она выберет меня, и буду рядом с ней… с тобой.

Я чувствую, что он смотрит на меня, но не хочу встречаться с ним взглядом.

– Твоя мама сочла, что я для нее недостаточно надежен, и вот я уже молча слушаю, как они с Кеном объявляют о том, что ждут ребенка и поженятся на той же неделе.

«Какого черта?»

Я поворачиваю к нему голову, но он не сводит глаз с дороги, явно блуждая в воспоминаниях.

– Я хотел, чтобы она была счастлива, и не мог ее опозорить, не мог поставить под удар ее репутацию, рассказав Кену или кому-то еще о том, что было между нами. Все убеждал себя, что в глубине души он должен понимать: она носит не его ребенка. Твоя мама клялась, что он не притрагивался к ней несколько месяцев. – Плечи Вэнса заметно передергиваются. – Я был шафером на их скромной свадьбе, стоял рядом, одетый в костюм. Знал, что он даст ей то, чего не могу дать я. Я даже не собирался поступать в университет. Занимался лишь тем, что страдал по замужней женщине и запоминал отрывки из старых романов, на которые моя жизнь никогда не будет похожа. У меня не было ни планов на будущее, ни денег, а ей было нужно и то, и другое, – вздыхает он, стараясь вырваться из объятий прошлого.

Наблюдая за ним, я удивляюсь тому, что приходит мне в голову и что я чувствую себя вынужденным сказать. Кулаки у меня сжимаются, и, пытаясь взять себя в руки, я расслабляюсь.

Затем снова сжимаю кулаки и, не узнавая собственного голоса, спрашиваю:

– То есть мама использовала тебя, чтобы поразвлечься, а потом бросила, потому что у тебя не было денег?

Вэнс тяжело выдыхает:

– Нет. Она меня не использовала. Знаю, со стороны кажется именно так, но вся эта ситуация чертовски запутанная. Ей нужно было думать о тебе и о твоем будущем. Я был настоящим раздолбаем, просто бестолочью. И мне нечего было ей предложить.

– Зато теперь у тебя миллионы, – с горечью замечаю я.

Как он может защищать ее после всего случившегося? Что с ним такое? Но вдруг во мне что-то переворачивается, и я думаю о матери. Потеряв двух мужчин, впоследствии разбогатевших, она вкалывает на тяжелой работе и возвращается по вечерам в маленький унылый домишко.

– Да, – кивает Вэнс. – Но откуда мне было знать, что у меня что-то получится? У Кена все шло хорошо, а у меня нет. Вот и все.

– Пока он не стал каждый вечер надираться в хлам.

В душе снова разгорается ярость. Меня пронизывает острое ощущение предательства – видимо, я никогда не справлюсь с гневом. Пока Вэнс наслаждался светской жизнью, я рос с гребаным алкоголиком.

– В этом я тоже облажался, – говорит он.

Я так долго был уверен, что знаю этого человека, действительно знаю.

– После твоего рождения мне пришлось через многое пройти, но я поступил в университет и любил твою маму на расстоянии…

– Пока не?..